— Что ты имеешь ввиду, поясни, — попросила я.

В целом, я догадывалась.

Алвис задумчиво потер подбородок, и начал рассказывать, между делом достав из воздуха еще бутылку вина. Я выло удивилась:

— А разве прошлая уже закончилась?

— Это другой сорт, — отозвался черный дракон. — Розовое островное, его еще зовут девичьим.

Я хмыкнула и подставила бокал. Алвис плеснул из бутылки чуть-чуть, явно на пробу.

— Так вот. В логове темного мы обнаружили кое-какие эликсиры и декокты, явно его созданных им лично, с характерным оттиском силы — а вот оборудования, необходимого для их изготовления, не обнаружили. Потом, его разработки, чуть не стоившие нам троим жизни — это дело явно не одного дня. Он должен был проводить исследования в области свойств крови потомков смешанных браков, вести записи, дневники, журналы экспериментов, в конце концов. Никаких материалов на месте мы не обнаружили.

Я невесело усмехнулась. Логично — если их нет там, значит, они находятся где-то еще. Вряд ли маг-фетишист мог так вдруг взять и избавиться от всего бесчестно нажитого. Такие ребята, как правило, к своим достижениям относятся трепетно…

Розовое девичье вино мне не понравилось, о чем я и сообщила новоявленному родичу, и он так же, между делом опечатав силой забракованную бутылку, достал из воздуха новую:

— Подгорный королевский рубин, — обозначил он, наливая на мне вина на треть бокала.

Я втянула знакомый запах — это самое вино мы пили с ректором в моей комнате, еще когда я являлась адепткой первого витка обучения, и могла себе позволить спать на занятиях, а про отступника еще никто и слыхом не слыхивал — и с наслаждением пригубила напиток.

— Губа не дура, — уважительно прокомментировал мои пристрастия родич, и я поняла, что Эйнар угощал своих любовниц очень дорогим вином.

А Алвис продолжил:

— После того, как мы с Иваром проверили помещение на ловушки, нас отпустили отдыхать, а коллеги и пожелавшие примкнуть сородичи ведут розыски сразу в нескольких направлениях — опрашивают соседей и местный люд, пытаются установить личность по обнаруженным в лаборатории вещам и принадлежностям и взять магический след.

— А есть и те, кто не пожелал примкнуть? — уточнила я.

Алвис посмотрел на меня грустно и серьезно:

— Мы, конечно, одиночки, Тереса, но не до такой же степени. Наши сородичи сейчас разыскивают двух драконов, так и не отозвавшихся при перекличке и торопливо проверяют, все ли в порядке с их человеческими отпрысками — по крайней мере с теми, о которых известно…

Я вздохнула и потерла глаза. Н-да, что-то я совсем озмеилась. Добрее надо быть к разумным, вот что.

Остаток ночи запомнился смутно — разговор петлял путанными тропами, речь то и дело шла о самых непредсказуемых вещах, и металась от сложностей ухода за виноградниками на драконьих островах, до сравнительного анализа сортов камня, из которого делают алтари в Эстане и Велибаре, от восемнадцати (и еще четырех) способов определить возраст дракона, до методик обучения молодых темных магов в драконьей академии.

Помню, что где-то в середине разговора, прервав пылкую речь посвященную преимуществам эстанского черного гранита перед перед велибарским розовым, я вдруг прервалась, и абсолютно трезвым, серьезным голосом сказала:

— Надо обязательно попробовать выманить его на живца. Обязательно.

И Алвис, только что приятно расслабленный, твердо отозвался, глядя на меня без капли хмеля во взгляде:

— Сначала попробуем выйти на него другими доступными методами.

А я, уткнувшись носом в бокал, пробормотала, развивая предыдущую мысль:

— А если ректор будет так уж против — то можно его и вовсе не информировать…

— И тогда бояться нам придется вовсе не отступника! — поддакнул Алвис в до боли родной едкой темной манере.

В свою комнату я вернулась ближе к утру, и рухнула на кровать, раскинув руки. Голова кружилась — то ли от вина, то ли от счастья.

Жив! Род Ривад — жив.

И пусть Алвис пока не Ривад, он вне рода, я обязательно найду способ, придумаю, как его убедить. Не думаю, что мужчина, явно дорожащий своей свободой, легко согласится войти в род и завести пару-тройку детей, но я найду к нему подход.

Я найду что-то, на что он согласиться разменять свою независимость.

Знания? Он любит книги, я видела особый шкаф в его покоях…

Что ж, только прими кровь и родство — я проведу для тебя обряд вступления в род, и многовековая библиотека будет к твоим услугам! О, поверь, темный, там есть за что продать душу!

Сокровища? Если понадобится — я лично распахну перед ним родовую сокровищницу. И пусть мой род предпочитал копить не иные ценности — золота там достаточно, чтобы подкупить даже дракона.

Сила? Пусть драконы сильны, но не всесильны же! Вступи в род, черный дракон — и он обнимет тебя своими крыльями, и приумножит твою силу, и вряд ли после этого кто-то из сынов Неба сможет тягаться с тобой…

Власть… Я не способна спихнуть со своих плеч ярмо главы рода, не способна передать этот статус тому, кто не воспримет родовую магию во всей её полноте, но я согласна признать твое опекунство, как старшего родича, я даже согласна связать себя клятвой — не принимать решений, которых ты не одобришь. Пусть формально я буду выше — но власть, от которой Ривад добровольно отошли десятилетия назад, будет в твоих руках.

Право голоса в совете при императоре. Право суда на своих землях.

Право… Да мало ли за нами прав? Ривад мало интересовались политикой, мы самоустранились от дел империи много лет назад, но если такова будет цена — я согласна. Я сунусь в этот котел, и горе тому, то заступит мне дорогу.

Вот она, власть, Темный — бери ее!

И пусть в глубине души я не верила, что дракон пожелает получить власть или силу — но если будет нужно, я пойду и на это. Пусть даже такое мое решение будет означать фактическую передачу прав нашего рода в руки драконов, и Тьма знает какие изменения политического баланса — я пойду на это.

Только бы согласился.

Только бы спасти род.

Согласится. Никуда не денется.

Жизнь впереди длинная, и рано или поздно, но… Я улыбнулась своим мыслям.

Я верила, я знала — я смогу. Я найду нужные слова, отыщу аргументы.

Счастье плескалось во мне, текло по венам, хотелось разом плакать и танцевать, смеяться и кружиться. Сложно передать то облегчение, что я сейчас испытывала.

Я — больше не одна!

Я — больше не последняя!

Нужно только заманить, не спугнуть.

Цепь поколений не прервется, будут другие, те, кто придут за мной, и понесут на своих плечах имя, и долг, и силу, и…