Чепуров бросил взгляд на часы, затем на зашторенные окна кабинета. Несмотря на то, что за весь день практически не покидал пределов этого помещения, он чувствовал себя уставшим и разбитым. Хотелось поскорее оказаться дома.

… – Если верить отчету Полевой школы Голанских высот, а у нас нет никаких оснований сомневаться в нем, выходит, что состояние тел и обломки найденной поблизости медной посуды принадлежали примитивному племени, которое было не в состоянии не только воздвигнуть эти каменные кольца, но даже понять их астрономические функции. Отсюда возникает резонный вопрос, господа, – с некоторой долей пафоса произнесла экскурсовод, невысокая женщина средних лет, обводя взглядом немногочисленную группу туристов, состоящую из девяти человек. – Если обитавшие в этой области местные племена не строили колец, то кто же это сделал? Так вот, с какой бы долей мистицизма это ни звучало, именно в Библии есть убедительные свидетельства того, что архитекторами и инженерами монумента были древние великаны. Или, как их еще называли, рефаимы…

Группа туристов во главе с гидом стояла с внешней стороны самого большого крайнего кольца Рефаимов, и Мещереков, поравнявшись с ними всего на несколько секунд, не стал задерживаться в этом месте. Во-первых, профессора в первую очередь интересовал курган, расположенный в центре колец, а во-вторых, он знал, что ничего нового из уст местного гида о предмете своих исследований он не услышит. По всему было видно, что сейчас женщина рассказывала туристам о том, как в девяносто шестом году под грунтом вблизи дольмена были обнаружены два тела, на удивление хорошо сохранившиеся.

Мещереков знал эту историю. Знал о том, что в девяносто шестом кафедра геологических исследований при Тель-Авивском университете провела сонарную аэрофотосъемку, чтобы как можно глубже заглянуть под поверхность грунта. Кроме тех двух тел, на которых, надо отметить, даже одежда не слишком пострадала от времени, на глубине приблизительно двух-трех футов были обнаружены стены и нечто, отдаленно напоминающее странные строения. Вести более детальные раскопки по каким-то причинам не стали, и израильские ученые сосредоточили все свое внимание на извлеченных из-под земли телах. И, как совершенно верно заметила сейчас женщина-гид, исследования в этом направлении не привели ни к чему, кроме как к уже высказанному предположению о существовании библейских великанов. Олег нисколько не удивился бы, если бы гид сейчас автоматически перешла в своем повествовании на цитаты из Священного Писания, дабы продемонстрировать любопытным туристам малообоснованные доказательства выдвигаемой версии о рефаимах. Нет, нельзя сказать, что сам Мещереков в эту версию не верил и категорично отвергал ее, но он был абсолютно уверен в том, что в этом не вся суть загадки Гилгал Рефаима. А все цитаты из Библии он и сам знал наизусть.

Обогнав группу туристов, Олег двинулся к центру монумента. Сегодня, оставив Айсану на попечение представителей спецслужб двух разных стран в гостинице «Альянс», куда они перебрались по настоянию Юдаева, профессор был полностью экипирован всем необходимым ему снаряжением. Рюкзак удобно расположился у него за плечами, не мешая относительно быстрым передвижениям. Мещереков решил основательно изучить вопрос с магнитными свойствами дольмена и на практике убедиться в странном поведении компаса.

Достигнув кургана, Олег остановился и снял с плеч рюкзак. Осторожно положил его на землю рядом с собой. Оглянулся. Группа туристов, превратившаяся для Мещерекова в отдаленные маленькие фигурки, двинулась по периметру внешнего кольца. Женщина в сером костюме увлеченно жестикулировала. Что она им сейчас рассказывает? Об Аштерофе, древнем хананейском городе, названном так по имени хананейского божества любви и войны, о котором имеется прямое упоминание в Священном Писании? Или уже о том, как царь Ог Вассанский, последний из Рефаимов, царствовал в этом городе? А может, женщина зашла в своем повествовании гораздо дальше и теперь апеллирует к Второзаконию, где говорится о том, что Рефаимы были большим и могущественным племенем, а его люди высокорослыми, как Анакимы? Сказаний и легенд на этот счет было бесчисленное множество…

Что же нового удалось выяснить Анри Фери? То, о чем еще не догадывался никто другой? Унес ли он эту тайну с собой в могилу или ему, Олегу Мещерекову, удастся повторить его шаги?

Мещереков раскрыл рюкзак, просунул руку в одно из отделений и выудил из него объемный массивный компас, способный с трудом уместиться в двух раскрытых ладонях. Олег достал из рюкзака еще и компактный улавливатель электромагнитных волн с имеющимся на нем специальным приспособлением, благодаря которому профессор ловко закрепил прибор у себя на левом предплечье. Затем, сжимая двумя руками компас, профессор направился по внутреннему радиусу круга с намерением постепенно сужать его к центру.

Однако буквально через пару метров Мещереков был вынужден остановиться – стрелка его компаса заметалась, как сумасшедшая, не в состоянии сориентировать человека относительно того, где находится та или иная точка света. Олег повернул голову и сверился с показаниями закрепленного на предплечье прибора. Датчик явственно зафиксировал сильные магнитные излучения. Олег наклонился, потом и вовсе опустился на корточки, наблюдая за показаниями. Сомнений не было. Волны магнитной индукции шли из-под земли. Он отложил в сторону компас, стрелка которого продолжала вертеться то в одну, то в другую сторону, снял со спины рюкзак и вставил в мягкую, податливую землю небольшой, заранее заготовленный им колышек. Затем неторопливо достал из того же рюкзака составленную собственноручно на компьютере карту концентрических кругов и постарался как можно точнее нанести на нее только что помеченное им место. Рядышком мелкими цифрами Олег записал и показания своего прибора. Завершив эти нехитрые манипуляции, Мещереков вновь взял компас и продолжил ранее начатое обследование. Все его движения были обдуманными и неспешными. Профессор знал, что проводимые им исследования должны по возможности исключать любую малозначительную погрешность. О более серьезной ошибке и речи быть не могло.

Стрелка компаса вела себя все так же беспокойно, но, внимательно наблюдая за ее поведением и периодически сверяясь с показаниями улавливателя электромагнитных волн, Мещереков сделал остановку только минут через пять, после чего начал сужать круг. Все повторилось с прежней точностью. Колышек, пометка на карте, запись показаний. И снова неторопливое движение по кругу.

Раза два или три профессор делал передышки, сбрасывая с себя груз эмоционального напряжения и мысленно прикидывая, сколько еще таких кругов ему предстоит совершить сегодня. Благо, каждый раз они заметно уменьшались в диаметре.

В очередной раз опустившись на корточки и взяв испещренную собственными пометками импровизированную карту, Олег почувствовал, как высоко поднявшееся солнце припекает его ничем не прикрытую макушку. Спина под рубашкой тоже покрылась противными капельками пота, и это только усиливало состояние дискомфорта. Мещереков задрал голову. Светило стояло в зените. Он и сам не заметил, как время проскочило до полудня. Однако за этот огромный интервал он успел проделать неимоверное количество работы и затратить на нее поистине титанические усилия. В глубине души профессор был доволен собой и своей деятельностью. Даже невооруженным глазом он мог видеть, что на карте уже начинает вырисовываться нечто более реальное и объективное, нежели до того, как он составил схему на своем ноутбуке.