Стало известно, что Бела, ведший тайные переговоры со Святославом, добился для себя многих полезных уступок. Теперь он предложил, что уйдет из Галича, и попросил Святослава послать одного из своих сыновей к его сыну, чтобы завершить переговоры. Был послан Глеб. Но Рюрик был против этого посольства и упрекнул Святослава: «Раз ты послал своего сына к Беле и не сказал мне ни слова об этом, наш договор разорван». Возник спор, который чуть было не закончился кровопролитием. Киевский князь, стараясь смягчить гнев Рюрика, ответил: «Друг мой и брат, я послал своего сына не поднимать Венгрию против тебя, а по своему делу. Если ты желаешь пойти войной на Галич, я готов. Я иду с тобой».

Князья мирно встретились и спланировали поход. Рюрик выступил вместе со своими братьями, а Святослав – со своими сыновьями, но у киевского князя был в голове свой тщательно скрываемый план. Киев был окружен владениями потомков Мономаха: Вышгород, Белгород и почти все земли на реке Рось принадлежали им. Святослав рассчитывал присоединить эти регионы к Киеву и в обмен на них отдать Галич, который он был готов целиком уступить Рюрику. Он сказал об этом Рюрику не тогда, когда они планировали поход на Галич, а уже в походе. Оказалось, что Рюрик не стремился обрести ненадежные владения в Галиче, а предпочитал свои собственные земли в Киевском княжестве. Это вызвало ссору. Сколько бы князья ни говорили на эту тему, они не могли договориться. Когда полпути уже было пройдено, они повернули назад и пошли в Киев. Судьбу Галича решили другие искатели приключений.

Владимир, заключенный в башню вместе со своей «попадьей», потерял терпение. Бела забрал себе все имущество, привезенное Владимиром в Венгрию, но у пленника было достаточно монет, чтобы подкупить своих караульных.

Среди тех стражников были некоторые, настолько преданные Владимиру, что они ручались, что не только помогут ему бежать, но и обещали провести его через непроходимые леса в Германию. Однако первым делом нужно было выбраться из башни. В этом деле до сих пор инертный Владимир оказался толковее, чем многие умные люди. Башня была высокая, и пленники содержались на самом ее верху, где имелась небольшая площадка снаружи. На этой площадке стояла полотняная палатка, в которой человек мог найти убежище от жары в дневное время и глядеть на звезды – в ночное. Владимир разорвал эту палатку на полосы ткани, из которых сделал длинную веревку и спустился по ней на землю. Преданная стража отвезла его к императору Барбароссе. Беглый князь получил хороший прием у Барбароссы и попросил у него помощи. Мы не знаем, какую награду Владимир предлагал Беле за возвращение его в Галич, но мы точно знаем, какое соглашение он заключил с Фридрихом Барбароссой. Владимир обязался платить две тысячи серебряных гривен ежегодно за его восстановление на галицком троне. Были и другие причины, по которым император проявил к этому делу интерес. Он был удивлен, увидев перед собой племянника Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо. Узнав, что Владимир является сыном сестры этих двух знаменитых князей, Барбаросса уже не сомневался, что перед ним важная персона. Он был знаком с Андреем Боголюбским по письмам, когда князь строил во Владимире собор. Благодаря этим письмам из Германии на Русь попадали различные мастера и материалы. Барбароссе часто приходили сообщения о Всеволоде Большое Гнездо и его особом положении среди русских князей. Оказать помощь Владимиру императору не составило бы труда. Но он и не думал помогать людьми. В то время он собирался ехать в Палестину, но под его влиянием находилась Польша, и он поручил польскому королю Казимиру возвратить изгнаннику его княжество. Поляки завидовали венграм, завладевшим Галичем, и были рады изгнать их.

Во главе польской армии Владимир легко вошел в Галич. Когда было объявлено о возвращении их родного князя, люди ринулись встречать его. Бегство – вот что оставалось Андрашу и тем русским боярам, которые стали его приверженцами. После того как венгр со всей возможной скоростью бежал, унося с собой титул короля Галиции, Владимир занял трон и находился на нем до своего последнего вздоха. Он удерживал его благодаря своему дяде Всеволоду Большое Гнездо, которому послал такое письмо: «Мой господин и отец, прошу тебя, оставь Галич под моей властью. Я принадлежу Богу и тебе со всем Галичем». Большое Гнездо услышал мольбу Владимира и поддерживал его власть в Галиче до самой своей смерти.

«Сын сестры» Святослав настаивал на том, чтобы границы киевских земель были установлены, как во времена отца Ростислава, то есть он хотел, чтобы к Киеву отошли Вышгород и Белгород вместе с другими городами на реке Рось, отнятыми у сыновей Ростислава. Споры стали ожесточенными, и князья уже были на грани того, чтобы решать этот вопрос силой оружия. Рюрик и Давыд прислали назад свои документы, в которых давали клятву верности, а Святослав заявил, что не уступит ни в каком случае. В Смоленске князья обратились к Всеволоду Большое Гнездо с такими словами: «Мы приняли тебя как отца; рассуди нас в этом вопросе». Большое Гнездо встал на сторону Смоленска и отправил Святославу такое послание: «Условия, на которых ты был утвержден, те же, которых мы придерживаемся. Если и ты придерживаешься тех же условий, мы будем с тобой в мире; но не стремись разжигать старые споры и нарушать соглашения, потому что мы тебе этого не позволим». Святослав уступил. С тех пор он не упоминал уже земли для Киева до тех пор, пока не попытался получить их, отдав в обмен на них Галич Роману. Не добившись тут успеха, он пожелал и ради себя, и чтобы порадовать своих братьев в Чернигове, защищать их наследство на рязанской стороне. Их владения, примыкавшие к Оке и Рязани, подвергались бесконечным нападениям Рязани, князья которой заявляли на них свои права. Весь черниговский княжеский род собрался в Карачеве под руководством Святослава. На том совете черниговские князья заявили, что только война может решить вопрос о границах. Они были готовы все в полном составе воевать с Рязанью, но Святослав не мог решиться начать или позволить своим родственникам начать ее без согласия князя Владимирского Всеволода Большое Гнездо, и поэтому он послал к нему гонца за советом. От Большого Гнезда пришел такой ответ: он запретил черниговским князьям начинать войну с Рязанью. И все ему подчинились.

Еще до окончания этого собрания князей Святослав заболел в последний раз. «Что-то появилось на его ноге» – так описана его болезнь. У него не было сил сидеть на коне, и его повезли в санях к реке, так как езда на колесной повозке по тем дорогам причинила бы ему сильную боль; затем он поплыл вниз по Десне и Днепру. По прибытии в Киев он первым делом пошел помолиться в церковь Святых Бориса и Глеба, а также хотел поклониться и помолиться на могиле своего отца, но священник ушел и забрал ключи от церкви с собой, поэтому князь не увидел могилу своего отца. Он добрался до дома совершенно сломленным.

В день свадьбы его внучки Ефимии, помолвленной с византийским наследником, прибыли послы от императора, но Святослав не принимал участия в их приеме, лишь назначил бояр, которые должны были принять послов. Он ослабел, перестал говорить и впал в апатию. Придя в себя через некоторое время, он приказал принести монашескую рясу и послал за Рюриком, который застал его живым, но не в себе. Насколько известно, между ними не было произнесено ни одного слова. Потом, когда Рюрик уехал, к умирающему вернулось сознание, и, обернувшись к княжне, он спросил: «Когда будет день Маккавеев?» Июль заканчивался, и он вспомнил, что 1 августа – день смерти его отца и деда. «В следующий понедельник», – ответила княжна. Он посмотрел ей в глаза, словно чтобы убедиться, что видит ее, и сказал: «Я не доживу до дня Маккавеев». Он умер 27 июля 1194 г.