Огромная радость разнеслась на Руси, когда пришла весть о возвращении Игоря. Сначала он поехал в Киев навестить Святослава, и старый князь со слезами радости на глазах обнял его.

Юный сын Игоря Владимир, будучи со своим отцом в плену, влюбился в дочь хана и женился на ней. «Ханы связали его по рукам и ногам с помощью прекрасной девушки» – так говорили об этом, но за него заплатили выкуп, и этот брак был торжественно отпразднован на Руси. Война с половцами не мешала русским князьям иметь с ними дружеские связи и заключать с их женщинами браки, равно как их родственные связи не мешали им воевать: князья, которые имели родственников-половцев благодаря браку, зачастую воевали с ними после этого. И Владимир воевал с половцами после своей женитьбы на половчанке, как делал это и до брака.

Набеги половцев и военные походы русских князей против них были столь многочисленными, что невозможно подробно описать их все. Они были неизбывным злом на Руси и продолжались до тех пор, пока монгольские нашествие и завоевание не положили им конец.

Когда у Киева – матери городов русских начался период упадка, Галич стал формировать свое отдельное княжество, и усилилось влияние его западных соседей. Венгры и поляки, которые присоединились к латинизированным народам, в то время могли похвастаться, что образовали в Восточной Европе самый передовой аванпост латинского влияния, установили самую дальнюю границу Священной Римско-Германской империи, за которой находилась Русь. В жизни поляков и венгров было много общих черт. Первой было подчинение всех людей аристократам, в то время как монарх был просто средоточием великолепия аристократов и магнатов. Монарх занимал свой пост, чтобы сохранять наивысшие привилегии для аристократов; дальше этого он для них ничего не значил, а для народа – тем более. Аристократы составляли законы, распоряжались богатствами, определяли размеры налогов и их вид. Доходы от земель и городов и все управление страной находилось в руках исключительно представителей дворянства, отсюда и поразительная концентрация богатств в их собственности. Аристократы делали что хотели, в то время как народ терпел все, что ложилось на его плечи. Венгры и поляки приняли западную религию. Их образование было западным, равно как и по большей части их пороки. Они передавали эти пороки своим соседям в Галиче, где нашли место во дворце и вызвали бунт, который закончился сожжением заживо Анастасии – любовницы Осмомысла, законная жена которого бежала искать прибежища у своего брата Всеволода – князя Владимирского, которого в те времена все прозвали Большим Гнездом. Позднее бунты стали частыми, а власть бояр росла с каждым днем.

В 1187 г. знаменитый Ярослав Осмомысл, чувствуя близкую смерть, созвал своих советников и духовенство и приказал им открыть свой дворец для всех: богатых и бедных, великих и сирых – для всех людей и простился с каждым, говоря: «Отцы, братья, сыновья, простите меня, уходящего из этого мира пустой суеты. Я грешил больше, чем какой-либо человек. Другого такого грешника не было. Отцы и братья, простите меня». Он рыдал три дня. Три дня люди приходили со всех концов, чтобы посмотреть на него. Умирающий распорядился, чтобы его имущество раздали нуждающимся и монастырям. «Я сделал все, что мог, – сказал он, – чтобы защитить тех, с кем поступили несправедливо, и распределить налоги так, чтобы для некоторых они не были бременем большим, чем для других людей. Я старался не слушать наушников и отдалять от себя злонамеренных людей; одних я разоблачил прилюдно, других наказал без свидетелей. У меня самого было много грехов, я не мог контролировать их все. Сейчас я прошу прощения у каждого». Многие бедняки получили подарки, и было роздано много материальных ценностей. «Бог видит, – продолжал Осмомысл, – что я желал только добра, но из-за слабости своей не мог обрести его».

Ближние бояре и старые священнослужители окружили постель умирающего Осмомысла; другие находились в дальних покоях, а люди заполняли все входы. Он распорядился разделить свое княжество между своими сыновьями следующим образом: «Олегу я завещаю Галич, Владимиру я даю Перемышль», и он велел народу принести клятву верности князьям-наследникам. Олег родился от его любовницы Анастасии и был дорог ему.

Вскоре после смерти Осмомысла в Галиче началась бесконечная сумятица. Простой народ ненавидел Анастасию, а все бояре – ее сына Олега. В Галиче было так много разных фракций, что вероятным казалось вооруженное восстание. И хотя некоторые целовали крест Олегу, они были более благосклонны к Владимиру; другие не хотели ни того ни другого сына в князья и были готовы позвать Романа Мстиславовича – волынского князя. Третья группа и слышать не желала ни о сыновьях, ни о Романе и открыто высказывалась за Венгрию.

Связи между Галичем и Венгрией были давними. У многих бояр были друзья и даже родственники в этой стране. Они ездили в Венгрию, потому что она располагалась близко, бывали там по делам, а иногда и жили там. Им нравился в Венгрии политический порядок, потому что простой народ был покорным и смотрел на знатных людей как на хозяев. Представители аристократии были чрезвычайно спесивы: это они там были главными, а король служил им. Связи между галицкими боярами и Венгрией стали такими прочными и тесными, что наследник галицкий мог быстрее найти помощь в Венгрии, нежели в Киеве или Владимире.

Сын Осмомысла Владимир по первому браку был зятем киевского князя. Его жена, уже умершая к этому времени, была дочерью Святослава – «сына сестры». Но этот брак был таким несчастливым, что тесть не любил даже говорить о нем. Роман – сын Мстислава Волынского теперь строил козни Владимиру, хотя обещал свою дочь в жены сыну Владимира. В Смоленске князь незадолго до этого дал убежище врагу Владимира – Ростиславу, сыну Ивана Берладника.

После похорон Осмомысла интриги и козни бояр ни к чему не привели, и Владимир был возведен на трон по желанию народа. Сын Анастасии – ненавидимый всеми Олег вынужден был бежать из страны, умер молодым и перестал упоминаться в летописях. Владимир унаследовал все недостатки своего отца и не унаследовал ни одной его добродетели. Необузданный с детства и никогда не наказываемый, он полтора года правил самым порочным образом. Все жаловались на него. Если ему нравилась чья-то дочь или жена, он забирал ее себе. Затем он женился на такой женщине, что галичане пришли в негодование. Как и в случае с Анастасией – его неузаконенной мачехой, никто никогда не упоминал имени этой новой жены и не говорил о ней. Все знали только, что у князя от нее есть двое детей. Князь отнял ее у прежнего мужа-священника, и, зная об этом, никто уже больше ничего не говорил. Среди простого народа ее называли не иначе как «попадья».

Гнев, вызванный этим браком, был настолько велик, что чуть не начался бунт. Сын Владимира от первой жены был женат на дочери Романа. Она была в то время в Галиче. Роман – хитроумный князь Волынский склонял на свою сторону галицких бояр. Чтобы добиться для себя этого княжества, он науськивал их на недостойного Владимира. Простые люди были верны Владимиру, но бояре так сказали ему: «Народ не противится тебе, но люди не станут кланяться поповской жене. Возьми любую княжну, которая тебе приглянется; и народ примет любую порядочную женщину, но покончит с попадьей». Бояре прекрасно знали, что он не расстанется с «попадьей», и оба они покинут Галич, если возникнет угроза. Так и случилось.