– Я должен вас покинуть, – сказал он. – Мне нужно вернуться к своему пациенту в больнице.

– Но разве нельзя подождать? – пробормотала она, разочарованно подняв брови. – Сегодня вечером у нас будет костер и фейерверк.

Он сдержанно покачал головой:

– Мне очень жаль, но я должен ехать. Надеюсь, кто-нибудь отвезет старшую медсестру обратно. Что касается меня, то у меня работа.

Он понимал, что ведет себя невежливо и нелюбезно, но ничего не мог с собой поделать. Во рту у него пересохло.

На мгновение ему показалось, что миссис Ангус хочет что-то сказать, открыть во всей наготе его мучительную тайну. Но видимо, она передумала.

– Очень хорошо, – сказала она, – раз должны, значит должны.

Чуть улыбнувшись, она ласково пожала ему руку, придержав ее в своей теплой ладони, затем, повернувшись к дочери, объявила:

– Пегги, проводи доктора Финлея.

Выполняя эту просьбу, Пегги проводила его в холл. Он скорее чувствовал, чем видел ее рядом с собой, потому что снова не осмеливался взглянуть на нее.

Ощущение ее близости вкупе с осознанием того, что она никогда его не полюбит, наполнило его грудь удушающей болью. Но в дверях он повернулся к ней лицом, подавляя все невыносимые чувства, которые терзали его, и просто сказал:

– Спасибо, что пригласили меня. У вас тут чудесно. И вообще, это был изумительный день.

Она ответила не сразу. Ему и в самом деле показалось, что ее щеки побледнели, а голос слегка напрягся, когда она наконец сказала:

– Я рада, что вам понравилось. – Тишина. Затем она заметила с той же интонацией: – Все прошло очень быстро. Кажется, я вас почти не видела.

Он не ответил. Да он и не мог ответить. Вслепую он протянул руку, на мгновение коснулся ее руки и побежал вниз по ступенькам.

Дорога домой была сплошным мучением. Он чувствовал себя одиноким и покинутым в этом мире.

Работа – вот что ждало его в будущем, – и он должен будет работать один.

Прибыв в Ливенфорд, он направился прямиком в Арден-Хаус. Камерон присвистнул от удивления, увидев его так скоро.

– Ты рано вернулся! – воскликнул он. – Неужели тебе настолько ненавистен этот благотворительный праздник?

– Нет, – сухо ответил Финли, – праздник прошел нормально. – Он помолчал. – Мне нужно проведать Пакстона в больнице.

Камерон внимательно посмотрел на своего молодого коллегу, уловив в этих простых словах какую-то горечь, затем сказал:

– Кстати, полчаса назад о тебе справлялась по телефону сестра Коттер из больницы.

Финлей кивнул. Он ожидал чего-то подобного. По его опыту, беда никогда не приходит одна.

Задержавшись только для того, чтобы перекусить – в Данхилле он ничего не ел, – Финлей поспешил в больницу, вошел в палату, где лежал Боб Пакстон, и тут же нахмурился.

Склонившись над распростертым на кровати больным, Финлей сделал быстрый осмотр. Коллапс из-за кровоизлияния, подумал он и принял решение о немедленном переливании крови.

Его лицо прояснилось – ему предстояла битва за жизнь пациента.

Велев сестре Коттер вызвать Холлидея, грузчика, на которого, судя по предыдущему опыту, можно было положиться как на надежного и щедрого донора крови, Финлей поспешно прошел в боковую комнату, чтобы подготовиться к непростой, требующей специальных навыков задаче.

Проблема, понял он, будет в сестре Коттер. Она была неумехой, последний человек, которого он выбрал бы себе в помощники. Но вариантов не было, и он должен довольствоваться тем, кто есть, чтобы провести как можно лучше всю процедуру.

В каком-то смысле он и был виноват в данной ситуации. Пока он в Данхилле корчил из себя влюбленного кавалера, состояние Пакстона только ухудшилось.

Финлей направился в операционную, чтобы проверить свои инструменты, а все эти мысли крутились у него в голове, отчего на лице была гримаса боли и горечи.

В нервном нетерпении он распахнул створки дверей и внезапно застыл на месте, будто окаменев. В операционной, одетая в свою аккуратную униформу медсестры, методично раскладывала инструменты медсестра Ангус.

Он смотрел на нее, не веря своим глазам, лицо же его постепенно приобретало естественный цвет. Он вдохнул поглубже и, полный недоумения, спросил:

– Почему ты здесь?

Не глядя на него, она ответила:

– Мой отпуск заканчивается завтра. Я подумала, что вполне могу вернуться на дежурство сегодня вечером.

Ему, ошеломленному ее появлением, оставалось только стоять и смотреть на медсестру Ангус. И она, казалось, почувствовала его состояние, потому что тем же деловым тоном продолжила:

– Миссис Кларк, конечно же, рассказала мне о вашем случае, и, когда вы уехали, я подумала, что могу вам понадобиться.

И, аккуратно подняв поднос с инструментами, она невозмутимо прошла мимо него в палату.

Мгновение спустя он, как во сне, последовал за ней.

Холлидей уже стоял у постели больного с медсестрой Коттер, которая выражала всяческое удовлетворение тем, что вернулась медсестра Ангус и освободила ее от ответственности. Не мешкая, Финлей приступил к переливанию крови: смазал йодом мускулистую руку Холлидея, аккуратно проколол иглой сосуд и направил драгоценный поток жизни от здорового грузчика к неподвижному больному, распластанному на кровати.

И вот все было закончено. Стоя на коленях, Финлей наблюдал за переменой в состоянии Пакстона, который теперь, как по волшебству, наполнился новой жизнью и, спасенный, задышал спокойно и энергично.

Холлидей отправился к себе домой, сестра Коттер принялась в дальнем углу палаты возиться с картами больных, а Финлей все сидел, погруженный в свои думы.

Затем, глубоко вдохнув, он встал и прошел в боковую комнату, где Пегги заканчивала дезинфицировать инструменты.

Он начал говорить какими-то формальными фразами:

– Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты приехала. Без тебя я бы тут помучился. – Он потер пальцами лоб. – Похоже, получается, что ты всегда помогаешь мне! – Долгая пауза. Она не произнесла ни слова. Чуть ссутулившись, он продолжил наобум: – Хочу также поздравить тебя с помолвкой. Фостер – он, кажется, славный малый, надеюсь, вы будете счастливы.

Тут она подняла голову и пристально посмотрела на него. И голос ее тоже был ровным, когда она ответила:

– По-моему, вы ошибаетесь. Дик Фостер – всего лишь мой друг. Просто люди сделали свои глупые выводы. Но если вы мне не верите…

Она потупилась, и лицо ее зарделось.

– Сегодня он сделал мне предложение, а я ему отказала.

Финлея пробила дрожь – он не смел вдохнуть. Затем, чувствуя, как сердце колотится в горле, он подошел к ней.