– Кит увидел такую у Володи Арутюняна и очень захотел. Сынрастет без отца, он не должен чувствовать себя обделенным, – лепетала Ми.

– Но ты же откладывала себе на зимнее пальто!

– Ничего, ничего, в старом похожу, я очень виновата передмальчиком.

Услыхав в очередной раз заявление о какой-то там вине,Рыбкина не выдержала и заорала:

– Да в чем ты провинилась-то?!

– Из-за моей никчемности Кит растет в неполной семье, –пояснила Ми, – и он не должен страдать из-за того, что у него мать –неудачница. Я должна дать ребенку все-все!

Лене оставалось лишь вздыхать. А Кит делался все вреднее икапризнее. В школе он совершенно не желал учиться, двойки носил охапками, а Мипо-своему пыталась помочь мальчику. Она ходила в рваных ботинках и вытертом донеприличия пальто, зато учителя исправно получали подарки. Не жалея денег навоспитание сына, Ми отправила его сначала на плавание, потом в секцию тенниса,следом на занятия английским, в танцевальную студию, но всякий раз ситуацияразвивалась стандартно. Посетив впервые тренировку, Кит заявлял:

– У всех импортные плавки, а у меня советское дерьмо, ясноедело, хуже всех поплыву.

Ми влезала в долги, покупала необходимое, Никита с довольнымвидом шел в бассейн и… через неделю бросал занятия. Он всегда находилотговорки: у него появился насморк, от теннисной ракетки болит рука, втанцевальном ансамбле заставляют ходить босиком по полу, так можно ипростудиться.

Ми ахала, всплескивала руками и говорила:

– Какой ужас! Немедленно прекращаем заниматься делом,которое гробит здоровье!

Лена только качала головой, но своего мнения о ситуациивслух не высказывала. Слабовольная, во всем слушавшаяся подругу Ми превращаласьв настоящую фурию, если дело касалось Никиты.

Потом Миладе, можно считать, повезло: на жизненном пути ейвстретился вполне положительный человек физик Леонид Махов. Леня мог бысчитаться идеальным спутником жизни: он не пил, не курил, не бегал по бабам,очень хорошо относился к Никите и каждую заработанную копеечку нес в дом.Рыбкиной Махов понравился чрезвычайно, и она сделала все, лишь бы безголоваяМилада отправилась под венец с замечательным парнем. А та оказываласопротивление, на все уговоры подруги твердила:

– Он мне не слишком нравится.

– Почему? – злилась Лена, прекрасно понимавшая, что Миупускает редкую возможность устроить свою жизнь.

– Очень уж он занудный, – отвечала Милада, – все по полочкамразложил, в мятых брюках ни за что на улицу не выйдет.

– Другие бы женщины радовались редкой аккуратности кавалера!

– И жадный. Копейки зря не потратит.

– Он просто хозяйственный!

– Слишком уж правильный, – колебалась Ми.

– Ладно, – не выдержала Рыбкина, – гони Леню прочь, егомгновенно подберут. А твой Никита снова останется без отца.

Милада прикусила нижнюю губу, и через месяц сыграли свадьбу.

После того как Ми год пробыла замужней дамой, Лена началаиспытывать чувство глубокого раскаяния. Достоинства Лени непонятным образомтрансформировались в недостатки. У Ми появилась толстая тетрадь, куда онадолжна была тщательным образом записывать произведенные траты. По воскресеньямЛеня, надев очки, методично инспектировал «отчет», следя, чтобы дебет совпал скредитом.

– Дорогая, – ласково произносил он, – как же так? Дал тебена хозяйство двадцать рублей, а из записей явствует, что ты потратила тридцать!

– Одолжила червонец у Лены, – лепетала Милада.

– Почему? – недоумевал супруг. – Мы же все рассчитали, менюрасписали, до копеечки распланировали.

– Сама не пойму, – чуть не плакала Ми.

– Не расстраивайся, – улыбался Леня, – сейчас изучим расходнуюведомость и поймем. Ага. В понедельник ты сверх плана приобрела два мороженыхпо двадцать восемь копеек да еще купила булочку и бутылку лимонада, вот в суммеи потратила лишний рубль. Во вторник профукала целых два целковых, причем тожена ерунду. В среду… не пойму, что тут написано…

– Пистолет, – шептала Ми, – игрушечный.

– Четыре рубля двадцать копеек за пластмассовую дрянь!

– Прости, дорогой…

– Ничего, ничего, – благородно кивал Леня, – просто до сихпор ты никогда не вела хозяйство надлежащим образом, привыкнешь. Главное –дисциплина и саморегуляция.

– Конечно, – кивала Милада, – я постараюсь.

Через некоторое время Смолякова родила Настю.

Лена, заходя к подруге, чувствовала себя хуже некуда. Миладаокончательно превратилась в рабыню. Экономный Леня преспокойно заявил жене:

– Раз ты теперь не работаешь и сидишь дома, то вполне можешьдонашивать старые вещи.

Ми лишилась всех радостей жизни. Такие приятные мелочи, какманикюр, укладка волос, покупка губной помады, не были заложены в бюджет, иочень скоро Смолякова превратилась в тетку непонятного возраста. Леонид самприобретал жене одежду. Он купил ей практичное, «семисезонное» пальтишко изнеснашиваемого драпа с кроличьим воротником, крашенным под норку, тяжелыекожаные сапоги и здоровенную сумку, этакий ридикюль вне моды. Летом семьявыезжала в деревню, где ютилась в снятом сарайчике, без воды, газа иканализации.

А еще на Миладу начали сыпаться неприятности. Для начала кним с Леней приехала жить его мать, Вероника Григорьевна. Дама мгновенно понялахарактер невестки и принялась командовать. Сына она звала кошачьей кличкойМарсик, Миладу вообще не принимала в расчет. При каждом удобном и неудобномслучае Ника, закатывая глаза, говорила:

– Другая бы была мне благодарна за то, что я родила такоговеликого человека, как Леня. Кандидата наук, необыкновенного сына! Другая бы,нищая, имеющая ребенка невесть от кого, почитала меня…

Ну и так далее.

К моменту, когда Насте исполнилось два года, Милада сталанапоминать привидение. Она практически перестала разговаривать, скользила теньюпо квартире, кидаясь со всех ног прислуживать мужу и вечно всем недовольной,злобно-желчной свекрови.