меня одежду. – С тобой я ничего не боюсь!

– Очень рад, что мне досталась такая храбрая девочка, – шутливо прошептал Колесников, прижимая меня к себе.

Через три часа я проснулась. Несколько минут смотрела на спящего Артёма, потом прикоснулась губами к его щеке и тихо позвала:

– Эй, вставай! Тебе пора домой.

Он пошевелился и сладко потянулся.

– А почему я вообще должен уезжать? Сама же сказала, что не веришь во всякие суеверия.

– Дело не в суевериях. Просто мне надо много чего успеть сегодня сделать. А ты будешь меня отвлекать.

– Это точно, буду, – хитро прищурился Артём и сел в кровати. – Ладно, поеду. У меня тоже есть ещё дела.

Но вместо того, чтобы встать, он притянул меня к себе и стал ласкать поцелуями шею и плечи. Чувствуя, что шансы остаться одной уменьшаются с каждой секундой, я вырвалась из объятий, вскочила и набросила халат. Колесников вздохнул, скорчил недовольную гримасу, затем перевёл взгляд за мою спину и неожиданно поинтересовался:

– Давно хотел спросить, у тебя такая милая девичья спальня. Зачем ты держишь на стене эту гадость?

Я обернулась и посмотрела на висящий напротив кровати постер из фильма «Судный день». На нём был изображён Шварценеггер с изуродованным лицом. Улыбнувшись картинке, я мысленно поздоровалась: «Здравствуй, чудовище!»

С плакатом я, конечно, рисковала. Артём или кто-нибудь другой мог связать его с местью и обо всём догадаться. И всё же я оставила его – единственное видимое напоминание о моей миссии. Просыпаясь каждое утро, первым делом я находила глазами эту фразу и радовалась, что мой судный день приближается. И вот он настал. Я повернулась к жениху и ответила:

– Потерпи немного. Обещаю, завтра ты узнаешь все мои секреты!

Глава 29

В ночь перед свадьбой я лежала в темноте и вспоминала прошлое. То самое, что много лет ни на минуту не отпускало меня – свою погибшую семью. Тяжелее всего почему-то было примириться со смертью младшей сестры, и тогда я придумала для себя сказку. Как Алка отказалась ехать в аэропорт и осталась жива. Как потом её забрали в больницу, а меня – в детский дом, и таким образом нас разлучили. Я представляла себе, что сестра живёт где-то в другом городе, может быть даже недалеко от меня, и когда-нибудь мы обязательно встретимся.

После аварии день за днем я слонялась по опустевшей квартире и слушала причитания соседок о том, как мы с бабушкой теперь будем жить вдвоём. И чтобы отвлечься от холодного, липкого ужаса, постоянно прокручивала в голове придуманную сказку, с каждым разом добавляя в неё всё больше и больше подробностей. Я так увлеклась, что практически слышала, как сестра сильно кашляет в соседней комнате. А когда выбиралась в магазин, действительно покупала любимые продукты Алки, только везти их никуда не собиралась.

Нет, я не была сумасшедшей и прекрасно знала, что Сашка не могла променять встречу с обожаемым отцом на сон и поехала с нами. Знала, что сестра сидела рядом со мной на заднем сиденье машины и погибла мгновенно, как и наши родители. Много раз я видела во сне её накрытое простынёй, изломанное, словно у брошенной куклы, тело. Просто так мне было легче.

Уже приближался рассвет, а я до сих пор не смогла уснуть. «Грехи отцов падут на их детей», – словно мантру повторяла я, но сегодня это плохо помогало. Моя единственная цель в жизни, моя миссия, всё, к чему я готовила себя столько лет, было так близко к осуществлению. Я почти достигла того, о чём мечтала, и вот теперь, на пороге, вдруг заколебалась. Вспоминая расслабленное после сна лицо Артёма, его мягкую улыбку, ласкающий взгляд, я начала сомневаться в своей правоте.

«Ты врёшь! Врёшь самой себе», – вмешался жёсткий внутренний голос. «Дело вовсе не в правоте. Не в этом причина твоей тоски. Просто ты влюбилась в него – вот почему тебе плохо! Предала их всех и влюбилась, а теперь ищешь повод отступить».

– Нет! – закричала я и села в кровати. – Это не может быть правдой. Все мои чувства к Артёму – лишь игра!

Но внутренний голос не отступал. «Обманывай себя сколько хочешь, но с правдой тебе не справиться», – грустно усмехался он. И тогда я стала вспоминать последние месяцы день за днём. Вспоминала и с ужасом осознавала, что в моих чувствах к Артёму давно уже не осталось ни капли притворства. Я слишком хорошо вжилась в свою роль и не смогла вовремя разглядеть, что меня по-настоящему к нему тянет. И не успела включить защиту. А теперь поздно – я действительно безнадёжно влюбилась в него!

И тут я испугалась. Испугалась не того, что это правда, а того, что не решусь довести свою месть до конца. Это была самая тяжёлая ночь в моей жизни. Даже тяжелей первой ночи после автокатастрофы. Тогда моё сердце всего лишь заледенело, а сейчас оно боролось само с собой и сжигало в этой борьбе меня!

С одной стороны с немым укором смотрели на меня родители и сестра, по крайней мере, я себя в этом убеждала. С другой стороны одиноко стояла моя любовь. Она пыталась сражаться и проиграла – шансы были слишком неравными. Когда взошло солнце, я уже знала, что выполню задуманное. Обручальное кольцо валялось на полу, и я не стала его поднимать.

Я принесла эту жертву и отбросила надежду на счастье. Своими руками перечеркнула прекрасное будущее, ожидающее меня, чтобы воскресить мрачное прошлое. Я встретила восход, сидя на кровати посреди измятых простыней и глядя на чудовище. В его лице я ясно видела свои черты.

Умываясь и причесываясь, я так и не смогла взглянуть себе в глаза. Не обращая внимания на белоснежный свадебный наряд, достала из шкафа второе платье, то, что сама забрала несколько дней назад из ателье. Длинное платье из чёрного шёлка и чёрных кружев. А на балконе уже стоял приготовленный заранее букет – алые, словно кровь, розы. В этом и состояла моя финальная задумка – невеста в чёрном платье рассыпает под ноги жениху алые розы и уходит.

Через час я села в такси и захлопнула за собой дверь. Я опаздывала, Артём с матерью и все гости уже ждали меня. На мне были джинсы и футболка. Чёрное платье и кровавые цветы остались дома – это единственная уступка, которую я себе позволила. Вместо букета в руках у меня был большой конверт с вырезками из старых газет и материалами моего собственного расследования.

***

В огромном и помпезном дворце бракосочетания люди в вечерних нарядах с удивлением оглядывались на меня, пока я пробиралась в нужный зал. Мой повседневный вид и полное отсутствие косметики смотрелись в этом месте