Леди Гвен была в саду. Кил и Грат терпеливо ждали неподалекуот нее. Рядом с колдуньей стояли две удивительно красивые женщины. Темный Коньне считал себя знатоком женской красоты, но готов был биться об заклад, чтотакие красотки способны свести с ума любого мужчину. Он понял, что эти женщины— не люди, а юные драконихи, в совершенстве научившиеся принимать женскийобраз, но не слишком сведущие в колдовстве.

Но их красота меркла в сравнении с той, что стояла рядом сними. Леди Гвен склонилась над ребенком на год-два младше потомков Императора,поправляя ему одежду. Густые рыжие локоны спадали ниже ее плеч, а серебристаяпрядь, поменьше, чем у Кейба, оттеняла огненные волосы. На ней была широкаяниспадающая накидка изумрудного цвета, под которой вырисовывалась ее фигура —любой мужчина из тех, кого знал Темный Конь на протяжении столетий, счел бы еевеликолепной. Леди Бедлам выпрямилась и повернула к ним лицо изумительнойкрасоты — блестящие глаза — глаза, идеально гармонирующие по цвету с накидкой,изящный нос, полные красные губы, тронутые беспокойством. Беспокойством и недоверием.

Увидев леди Бедлам, Темный Конь почувствовал облегчение иодновременно досаду. Ну почему он единственный в своем роде, почему нет никогоему под стать? Но если бы такая существовала, то была бы, наверное, подобнасупруге Кейба и в мыслях, и в поступках.

«Само мироздание недостойно такого существа!» — подумал он сиронией и сожалением.

— С`ссереса, — позвала Гвен. Одна из драконих подошла к ней.Не сводя взгляда с черного коня, волшебница сказала:

— Отведи Аурима и остальных в их комнаты. И присмотри,пожалуйста, за Валеей — она скоро должна проснуться.

— Как скажете, леди Бедлам. — Обе дамы-драконихи, похоже,привыкли спокойно выполнять указания своей наставницы (Темный Конь сообразил,что у них было достаточно времени, чтобы с этим свыкнуться) Одна из них увеладвух драконьих детенышей, другая склонилась к золотоволосому мальчику и взялаего за руку, шепнув на ухо пару слов.

— Итак, опять ты, — холодно произнесла Гвен. — Кил сказал,что встретил тебя в лесу, но я надеялась, что он просто обознался. Вижу, чтонет.

— В прошлый раз вы сердечней расстались со мной, ледиБедлам, — кстати, примите мои поздравления, — и я не понимаю, почему вы такнастороженно отнеслись ко мне сейчас. Вряд ли вы думаете, что я объявился здесьслучайно, как бы я ни любил этот мир. Мне пришлось вернуться из-за одного изваших же соплеменников.

Холод в ее глазах поубавился. Но не намного.

— Несколько последних лет мы жили в мире и спокойствии. Уменя есть дети, и я хочу, чтобы они росли в безопасности. А с тобой в нашужизнь всегда приходит беда!

Темный Конь расхохотался, не обращая внимания на ярость вглазах хозяйки.

— Мне искренне жаль пробуждать вас от безмятежного сна,колдунья! Но если у вас есть глаза, то для вас не будет новостью, чтоКороли-Драконы, хотя и разобщены, но отнюдь не безопасны! Уже сейчас кланСеребряного Дракона готов развязать войну, а в союзе с вырвавшимся на свободуСумраком…

— Погоди! Что ты сказал?! — Кейб шагнул вперед. Он с началаразговора был настороже, готовясь предотвратить любое возможное столкновениемежду другом и женой, но теперь он думал лишь о словах Призрака. — Так вотпочему ты пришел к нам!

Попятившись, чтобы не задеть друга, черный жеребец кивнул.Даже леди Гвен застыла в ожидании. Ее гнев сменился беспокойством —беспокойством за мужа и детей.

— Теперь вы готовы слушать! Хорошо! Вы ведь понимаете, ледиГвен, что раз вернулся я, то вернулся и Сумрак! Наш многоликий друг оказалсяеще опасней, чем я думал! Заклинание, которым нас затащили в Драконье царство,изменило его. Он сходит с ума, в нем борются разные части его личности! И яочень боюсь, что он вернется к своей первоначальной сущности — вот что будетстрашней всего!

Леди Гвен села на скамью, нервно потирая ладони.

— Я должна перед тобой извиниться. Если все это правда…

— Правда еще ужасней! Я сильно недооценивал возраст нашегобывшего друга! Если не ошибаюсь, по этому миру опять разгуливает волшебниквраадов!

Кейбу это ничего не сказало, разве что пробудиловоспоминания о дедушке Натане, который старательно изучал историю древних рас.Гвен побледнела и так высказалась по поводу сумрачного волшебника, что мужкинул на нее изумленный взгляд.

— Что это за колдун враадов? Он чем-то отличается от нас?

Леди Бедлам кивнула. Сжав зубы, она глядела на Темного Коня.

— Из северных земель до нас не доходило ничего тревожногоили просто необычного. Вот только мы слышали, что Меликард собирается женитьсяна принцессе с запада. Жаль мне эту бедняжку.

— Из них выйдет прекрасная пара. Она, пожалуй, сможет спастиМеликарда от самого себя. Кстати, у нее от природы огромные волшебныеспособности.

Кейб обнял жену за плечи, и леди Гвен прижалась к нему,точно ища защиты. Волшебник грустно улыбнулся, словно прощаясь с уходящимиспокойными временами.

— Похоже, ты успел узнать о многом, Темный Конь. Расскажи,как тебе это удалось.

И Конь-Призрак начал свой рассказ. Не способности Дрейфиттаудивили Кейба, а то, на что старик пошел ради своего короля. Бедлам когда-тознал старого колдуна и проникся уважением к нему. Бедламы знали и о походахМеликарда, и о его чрезмерно ревностном советнике, Кворине, но шпионы недоносили ни о чем, кроме обычных рейдов, да и те в последние годы сталиредкими.

О Сумраке и замыслах Серебряного Дракона они не слышалиничего, и рассказ Темного Коня ошарашил обоих Бедламов.

Леди Гвен всегда опасалась и недолюбливала закутанного вплащ волшебника. Для Кейба же это был трагический конец человека, с которым ондружил и которого искренне жалел. Его опечалило, что истинный Сумрак можетоказаться весьма опасным созданием.

— Я всегда считал, что, если бы не проклятие, он стал быочень неплохим человеком.

— Все это были лишь наши благие надежды! А истина крылась втом, что Сумрак — колдун враадов, а почти все враады — надменные ибесчувственные создания! Никто не горевал, когда они исчезли, и мне понятнопочему! Я не понимаю только одного: как от этой породы могли произойти вы,люди?

— Кейб… — Гвен слегка сжала локоть мужа. — Если все этоправда…

— Я ни на миг не сомневаюсь…

— Если все это правда, — настойчиво повторила она, — то наспросто водили за нос. Кто же?