перевязку, поднесла воину стакан с пахучим раствором знахарка, помогая отпить. — Представь, герой, что однажды ты встретишь поистине опасного врага. И падёшь от его меча. Или чем он там будет вооружён. Что останется после тебя?

— Песни, — в полусне произнёс воин, — сказания о подвигах, ученики, перенявшие мастерство… Зачем оставлять после себя слёзы вдовы и детей? Мои родители, Митриэль, остались в Валиноре, сестра погибла. Меня больше некому оплакивать, и… Это хорошо.

— Ты не прав, герой, — сказала знахарка, но воин её уже не слышал, заснув под действием настоев.

Накрыв раненого одеялом, эльфийка посмотрела на меч с золотой рукоятью. Нет, это не Чёрного Финвэ клинок. Точно не его. Значит, этот страшный жестокий Нолдо, вероятно, жив, либо… Нет, он точно жив. Возможно, удастся увидеться… Только… Что теперь бывшие любовники скажут друг другу?

— Этот орк, — прошептала Митриэль, — не был сыном Феанариона, но… Его отец убил кого-то из братьев Морьо и присвоил его оружие. Мы идём не на родину. Не на родину… А на братскую могилу.

Единая несуществующая мощь

— Это возвращение домой, Аклариквет, — как-то совсем не радостно произнёс король Нолофинвэ, — мы должны идти с гордо поднятой головой и развевающимися знамёнами. И с песнями. Пойдём днём. Коли над землями, где живут эти твари, всегда нависает мрак, они не любят свет даже больше, чем мы. Необходимо миновать расположение войска Моргота до заката, поэтому начнём путь с первыми лучами.

Нолдоран вдруг замолчал, губы задрожали. Менестрель незаметно осмотрелся: среди предрассветного сумрака, холодного и звёздного, суетились эльфы, всюду звучали речи, но не восторженные: Нолдор старались не показывать страха перед стерегущим берег врагом, только скрыть его удавалось не всем. Нолофинвэ вдруг сорвался с места и быстрым шагом направился к сияющим золотом зелёным знамёнам.

***

Королева Артанис видела, что дядя идёт в её сторону, за его спиной клубится волокнами истлевшей пряжи мрак, а над головой блистает венец из звёзд. Чёрный и белый цвета пейзажа контрастировали с синим шёлком, серебром и сапфирами, и сестра Финдарато снова сбросила капюшон: у неё своя корона, и прекраснее ничего быть не может.

— Будь моей леди, Нэрвэн, — учтиво поклонился Нолофинвэ, подходя к племяннице и протягивая руку. — Сойдём на берег вместе. Видя нас единым народом, враг обязательно устрашится нашей совместной мощи. За твоей красотой и моим величием не будет заметно измождённого ослабленного войска и скорбной печати на лицах подданных.

— Твоя злая ирония неуместна, дядя, — прищурилась Артанис. — Я могу счесть подобные речи прикрытием для малодушия.

— Сойдём на берег вместе, — повторил Нолофинвэ. — Что будет после — решим. Но враг…

— Да, продемонстрируем ему нашу совместную несуществующую мощь.

Племянница и дядя посмотрели друг на друга. Без почтения и уважения. Без теплоты и доверия. Но ладонь королевы изящно легла в руку короля, и с первыми лучами рассвета, окрасившего небо в нежно-сиреневый, два народа Нолдор, высоко подняв знамёна, двинулись на покрытый льдом берег Средиземья.

***

— Это разве армия? — спросил собратьев Балрог, смотря на идущих по берегу Нолдор. — Больше похоже на заблудившихся во льдах олухов: лошадей, волков, коров нет, немногочисленные вещи на себе тащат, собак — раз-два и обчёлся, ни ручных птиц, ни мышей. Детей нет, но слишком много женщин, которые совсем не похожи на воинов, а тащить с собой такое количество рабынь — тупо. Мужчины тоже явно не бойцы.

— Предложим им покровительство Владыки, — отозвался его соратник, стегавший огненным бичом скалу, оставляя на камне глубокие борозды, — только сначала запугаем, пусть поймут, какие они ничтожные слабаки! То, что они называют силой, ничто, по сравнению с нашей мощью!

Приложив раскрытую ладонь к камню, воин довольно ухмыльнулся, и когда убрал руку, залюбовался на отпечаток в прочнейшей породе, оставшийся после прикосновения.

— Смотрите, морды перекошенные! — обратился к своему отряду один из смотрителей Приморской шахты, которого послали воевать за неимением лучшего командира на западном побережье. — Им приходится волочить сани с ранеными на своём горбу! О! Ну обделаться крýгом на полёт болта! А вот и лошадь! Даже две! Ну сдохнуть на месте! Эй, вы! — закричал орк, забравшись на камни в узком проходе между скалами и спустив все надетые для тепла штаны, чтобы продемонстрировать эльфам своё главное богатство. — Я завалю ваших жён, дочерей, сестёр и матерей, а потом и вас самих! И мне этого не хватит! Слышали?!

Огненная плеть в одно мгновение обмоталась вокруг ног расхрабрившегося бойца и, обжигая и калеча, сбросила орка на лёд.

— Тупой скот, — прошипел залитыми водой углями Балрог. — Передавил бы их всех!

Но вдруг прислушался. Что это? Эльфы решили защитить себя чарами?

Что ж… Разведка становится интереснее и интереснее.

***

Страх сковывал сердца ледяными цепями, заставляя в ужасе смотреть в сторону прибрежных скал. Разведчики сообщили, что охраняющие вражескую территорию войска немногочисленны, однако все понимали, что даже небольшая армия способна нанести колоссальный урон прошедшим Хэлкараксэ Нолдор.

Зная, что должен делать, Аклариквет подал знак своим артистам. Племянницы менестреля с радостью хлопнули в ладоши: девушки давно ждали, когда можно будет начать развлекать уставших и измотанных угрозой нападения эльфов.

— Я коварный! Я ужасный! Йо-хо-хо-хо-хо!

Я такой злодей прекрасный! Йо-хо-хо-хо-хо!

Песню из спектакля сразу же подхватили, и страх разжал когти.

— Нагажу всем-всем-всем!

Облаю всех-всех-всех!

И ждёт меня огромный…

Шуточно запугивая эльфов, помогая с вещами и весело смеясь, племянницы Аклариквета в основном исполняли партии для Нолдор Третьего Дома, в то время как обычно игравший в спектаклях роли Валар менестрель шёл ближе к королю Нолофинвэ и как бы для себя напевал совсем другое.

— Королевство ты построил на чужой беде!

Ты — слепой глупец,

И твой конец

Тебе пророчит небо!

Артанис, величаво ступая рядом с дядей, улыбнулась. Очень язвительно. С превосходством:

— Как двусмысленно звучат строки. Они… Про Моргота? Про Феанаро? Или про великого нолдорана Нолофинвэ?

Король недолго помолчал, потом серьёзно посмотрел в глаза племянницы:

— Наши знамёна, королева, на одной высоте.

— Это ненадолго, дядя.

— Уверен, что да.

Светило Анар поднялось выше, его лучи больше не утопали в чёрном мраке. Стало чуть теплее, и эльфы, закрывая лица от слепящего света, запели громче и веселее.

— Твой