многозначительная улыбка: те, кто устанавливал опоры и расправлял расшитые ткани, постарались от души и никого не принизили. Может быть, исправить этот недочёт?

— Айканаро, — прищурилась королева, — наш флаг должен быть выше. Распорядись, пусть поправят. Немедленно!

Видя, как воплощается задумка, Артанис искоса взглянула на кузена.

— Айканаро, сопроводи меня. Я отправляюсь вперёд, подбодрить моих воинов. Не смей возражать своей королеве!

Нолдо кивнул.

Ещё раз взглянув на трепещущие в порывах ветра среди снежных хлопьев знамёна, Артанис, улыбаясь и, начиная дрожать от холода, но не надевая капюшон, пошла в сторону войска, намеренно стараясь держаться впереди сопровождающих её воинов.

«Я не из тех владык, — с гордостью убеждала себя дева, — что, подобно Валар, сидят на троне, окружив себя защитниками. В моём сердце нет страха перед тьмой!»

Нет, не потому что в нём та же тьма. Не поэтому.

***

Король Нолофинвэ, выслушав вошедшего в шатёр Эктелиона, со вздохом поднял глаза, потом посмотрел на Аклариквета и покачал головой.

— Финдарато, — натянуто улыбнулся король, — я ошибочно полагал, что имею дело со взрослыми эльфами. Объясни мне, будь так любезен, что за шутка со знамёнами?

— О чём ты, дядя? — не понял сын Арафинвэ, краем глаза наблюдая за шепчущимися о чём-то Ириссэ и Иттариэль, и едва ли не спящим за столом Артаресто. — Твой менестрель что-то придумал, ты поверил, а теперь виноват я?

— Причём здесь мой менестрель?

Аклариквет, наигрывая монотонную мелодию, поднял брови.

— Он поёт, придумывая несуразности, внушает их всем, и ты тоже ему веришь, — по Финдарато было непонятно, шутит он или нет. — Аклариквет уже давно правит умами, вместо тебя, дядя.

Менестрель расплылся в улыбке и опустил голову, чтобы не привлекать внимания.

— Племянник, — поджал губы Нолофинвэ, — Я понимаю, к чему ты клонишь, но, спешу разочаровать, в верности Аклариквета меня не под силу заставить усомниться ни тебе, ни кому-либо другому. Эктелион, прикрепите знамёна на место, и не допускайте больше глупых игр. Мы должны достойно дождаться вестей с места боя.

— Что бы там ни было, я ни при чём, — развёл руками Финдарато.

— Не сомневаюсь, — вполголоса произнёс король из Второго Дома Нолдор, думая уже о другом. — Аклариквет, собирайся. Пойдём к войску, обсудим всё на месте. Турукано, оставайся здесь.

Принц поднял обведённые тёмными кругами порозовевшие глаза, мутные, ничего не выражающие. Он сидел вдали от всех, держа в руках кружку с горячим отваром, но ни разу не притронулся к нему.

— Да, отец, — выдохнул Турукано. — Как скажешь. Знаешь, моя Эльдалотэ помолвлена с Ангарато. Она же ещё совсем девочка…

— С Ангарато?! — рассмеялся Инголдо. — Вот это новости!

— Да… Новости… — принц отвернулся. — Отец, пока ты ещё здесь… покажи карту. Только свою, не ту, что Лаурэфиндэ составлял.

Нолофинвэ развернул на столе большой свиток, придавил края серебряными статуэтками. Сделав знак Аклариквету и Эктелиону следовать за своим владыкой, король покинул шатёр.

— Обними папу, — шепнула Ириссэ племяннице, видя, что брат снова на грани.

— Принесите мне арфу, — обратился к верным Финдарато, — раз здесь больше некому играть, я исправлю ситуацию. О чём же спеть? Турьо, скажи, что бы ты хотел услышать?

***

— Помнишь, менестрель, как я просил тебя в первый раз сочинить песню о войне? — задал вопрос Нолофинвэ, смотря, как рассеиваются тучи, принёсшие метель.

Среди разрывов облаков на темнеющем небе всё ярче сияли звёзды, незащищённые шарфами лица неприятно покалывали мелкие снежинки, но почему-то это не тревожило. Наверно, дело в привычке.

— Это было очень сложно, — печально улыбнулся Аклариквет, натягивая шерстяной платок на нос, — я так и не смог придумать текст, но музыка понравилась гостям турнира. А участники вряд ли её заметили.

— Потом петь о войне стало проще, да?

— Намного.

Владыка и менестрель замолчали.

— Когда эта битва закончится, — заговорил снова Нолофинвэ, — мы ступим на твёрдую землю. Надо будет воспеть героев. И не забыть о простых эльфах, которые шли по льдам. А ещё, — король, посмотрел на звёзды над головой, — постарайся не упоминать меня. Ни плохо, ни хорошо, ни в шутку. И пусть твои певцы проверят, как будут реагировать Нолдор на песню о моём брате и его жестокости «Ты — слепой глупец», а также не забывайте про Финдарато. Но это потом, Аклариквет. Сначала — герои Хэлкараксэ.

— Как только победим… — посмотрел себе под ноги менестрель.

— Нам придётся победить, — взгляд короля стал обжигающе-ледяным, холоднее ледника. — Мы либо пройдём, либо все здесь поляжем. И первый вариант развития событий мне больше по душе. Уверен, Аклариквет, тебе тоже.

***

— Тебе конец, сушёный зад! — раздался снизу хрипловатый, но при этом странно звучный голос. — Я истыкаю твой труп своим торчком!

— Дрожу от ужаса! — расхохотался Глорфиндел, делая вид, что совсем не смотрит по сторонам. — Торчок — это твоё главное оружие? Как твоё имя? Что написать на твоей могиле?

— На твоей могиле, сушёный зад, напишут, — усмехнулся воин, — что тебя до смерти затыкал Клык из Дома Молотов!

Всё больше убеждаясь, что Моргот прекрасно подготовился к войне и даже научил своих бойцов языку врагов, Глорфиндел незаметно наблюдал за окружающей мглой, чтобы никакая тварь не напала в полёте.

— Моё имя ты услышишь, испуская последний вздох, — подмигнул Глорфиндел орку, наслаждаясь тем, как это его разозлило. — Раз ты здесь, значит, мои условия приняты, и если я побеждаю, твои бойцы пропускают мой народ без боя?

— Да, отмёрзший член! Но победы тебе не будет! Спускайся!

— Нет, выбитый зуб, твои дружки не похожи на честных парней! Я не стану спускаться. Поднимайся сюда! Здесь достаточно места для поединка, и обе армии увидят его исход.

Орк расхохотался и с поистине эльфийской лёгкостью взобрался на скалу. А когда в руках воина Моргота сверкнул меч, Глорфиндел не смог скрыть изумления.

Меч его отца

Нет, это был не тот клинок, который навек запомнил весь Тирион. Не это лезвие упёр пылающий ненавистью Феанаро Куруфинвэ в грудь своего «полубрата». Тот меч Лаурэфиндэ узнал бы с закрытыми глазами. На ощупь. Но оружие в руках воина Моргота было очень похожим на печально знаменитый клинок, а, значит…

— Откуда у тебя этот меч? — спросил Глорфиндел орка. — Отвечай, пока жив!

— Какая