камни внизу, издавая громкий звук, один за другим появлялись и исчезали огромные водовороты, в которых невозможно было понять, насколько глубоко дно.

Ноги Андролиса стали немного задрожали, и поэтому они осторожно помогали друг другу двигаться вперед.

Из-за того, что их размочил дождь, некоторые участки дороги обвалились, и пройти по ним мог только один человек.

Группы шли четыре часа, но было ощущение, что они шли целый день, что очень быстро истощило их физическую энергию. К счастью, тропинка постепенно пошла вниз, и дорога становилась все шире и шире. Внезапно их глаза широко раскрылись: Сплошные зеленые горы, река, которая сузилась, но течение ее более быстрое, чем у реки Крати, а между горами и рекой — низменная ровная земля, и на этой земле стоит небольшой город — Бешидице.

Бруттийские дозорные вскоре остановили Андролиса и его спутников у выхода с горной тропы. Лишь спустя некоторое время после того, как они дали понять о своем намерении, их провели через оборонительный лагерь, блокирующий перекресток, в город Бешидице и привели в ветхий зал собраний Бешидице.

Хотя он назывался залом, на самом деле это была просто большая деревянная хижина с дровами, горящими в яме в центре. В начале сентября погода в городе Турии еще теплая, и большинство людей все еще носят тонкие летние хитоны с голыми плечами, но здесь, в горах Бешидице, которые находятся не слишком далеко от Турии. Костровые ямы не только дают свет, но и защищают от холода.

Трое мужчин сидели вокруг костра, и все они были одеты в меховые шубы. Самый молодой из них встал и подошел к Андролису с яростными глазами, полными любопытства: «Греки, зачем вы пришли сюда, в горы? Разве вы не знаете, что мы, бруттийцы, не приветствуем вас!».

Выслушав перевод своего сопровождающего, Андролис спокойно сказал: «Я посланник Теонии, и я был послан в Консентию по приказу сената, чтобы обсудить с вашими лидерами нечто важное.»

«Что-то важное? Что это?». — спросил он с интересом.

Андролис серьезно ответил: «Прошу прощения. Я не могу сказать этого, пока не увижу ваших лидеров».

Выражение лица молодого человека сразу же изменилось, и он враждебно закричал: «Если вы не скажете, я не позволю вам пройти через Бесидисе! Теперь я подозреваю вас в том, что вы шпионы! Люди, арестуйте их, дайте друг другу по десять плетей и заприте их в овечьем загоне!».

Андролис и его свита побледнели.

«Канару, подожди!». — В это время мужчина рядом с ним встал и остановил его: «Они теонийцы. Лучше не трогать этих людей, пока великий вождь и остальные не дадут свой ответ!».

***

Глава 294

«С каких это пор мы, бруттийцы, так дружелюбно относимся к грекам! Неужели мы боимся их только потому, что они теонийцы?!». — гневно крикнул Канару.

Хотя бруттийцы были закрыты, они все же знали о некоторых вещах, происходящих извне. И внезапный подъем мощного союза городов-государств вокруг Бруттии оказал давление на вождей племен. Только юноши вроде Канару не были убеждены: «Мы — волки, а греки — просто овцы, поэтому, сколько бы ни было овец, они никогда не смогут сразиться с волками!».

«Канару, не забывай, что сказал тебе отец, когда уходил, ты же не хочешь, чтобы он рассердился, когда услышит, что ты снова не слушаешь нас? Он лишит тебя власти, которую ты только что получил, и передаст её твоему брату». — Другой пожилой мужчина также выступил вперед, чтобы убедить его.

Канару показалось, что он что-то вспомнил, его лицо слегка побледнело, и он сердито удалился. Уходя, он злобно посмотрел на Андролиса.

Андролис слушал, как его спутник переводит их разговор, когда увидел, что пожилой человек подошел и сказал мягким тоном: «Посланник Теонии, меня зовут Барипири, я вождь Бесидиса, а он — Бурим, другой вождь Бесидиса».

Андролис поприветствовал его с улыбкой и назвал свое имя.

«Мы немедленно пошлем человека сообщить в Консентию о вашем прибытии. А пока временно оставайтесь здесь, в Бешидице. Как только вам будет разрешён въезд, мы даже пошлем кого-нибудь сопроводить вас в Консентию».

***

Сон бруттийцев прост: они лишь накрываются звериными шкурами и спят прямо на деревянном полу вокруг костровища.

После полуденного похода Андролис и его группа уже смертельно устали, поэтому после ужина они прилегли и вскоре заснули.

В темноте только один человек все еще не сомкнул глаз.

Среди трех спутников Андролиса один был его самым верным рабом, который заботился о его нуждах во время путешествия.

Другой — Адепигес, зарегистрированный свободный житель Теонии; поскольку Андролис не понимал по-брутски, сенат специально нашел для него переводчика.

Бруттийцы захватили мать Адепигеса, гречанку, которая забеременела после изнасилования, и с детства он был рабом бруттийцев.

Испытав все тяготы жизни, он наконец воспользовался возможностью бежать из Бруттиевых гор и оказался в Турий. Его последний спутник, тот, что еще не уснул, был рекомендован Андролису Мариги, сказав, что он состоит в военном министерстве и должен знать, что происходит в Бруттийском регионе на случай будущей войны с бруттийцами, но на самом деле это запасной гражданин Теонии по имени Антраполис, брат Аристиаса, личного разведчика Давоса.

Поскольку разведывательная группа Изама следовала за Давосом в Таранто, Антраполису нужно было выполнять обязанности разведчика. В данный момент он пытался вспомнить все, что видел за день: сколько времени им понадобилось, чтобы добраться до Бешидице из Теонии, сложность дороги, расположение и прочность города Бешидице, его население и количество солдат, личности вождей Бешидице, о которых он судил по их разговорам, и так далее. Антраполис вспоминал их снова и снова, пока не выгравировал их в своем сознании, с некоторыми неясными моментами, которые должны были быть подтверждены им на следующий день.

После этого Антраполис перевел взгляд на Андролиса, который спал напротив него. Другой его задачей было внимательно следить и наблюдать за работой нового государственного деятеля из Кримисы во время их миссии в Консентию.

Это был не первый раз, когда Антраполис занимался подобным делом. Вначале он несколько сопротивлялся. Он даже сказал своему брату Аристиасу, что бывший тиран Сиракуз, Гиерон, приобрел печальную известность благодаря созданию системы секретной службы для бесконтрольного наблюдения за частной жизнью граждан города-государства. Поэтому он не хотел, чтобы Давос, к которому они были привязаны, стал таким человеком.

Однако Аристиас убедил его, что печально известная репутация Гиерона объясняется главным образом тем, что он слишком самовластен, чрезмерно подозрителен и