— Оно, только я научу тебе также мысленно отвечать. Вслух не всегда удобно.

— Так что же ты столько времени молчал? — уперла руки в бока.

В ответ донеслось что-то бухтящее на непонятном мне языке. Должно быть их драконьи ругательства.

К моменту, когда Лина принесла вкусных оладий, я с горем пополам смогла овладеть этим, как оказалось сложным навыком. Да, получалось не всегда, но это уже что-то.

Стоило мне сесть за стол и отправить первый кусочек в рот, как раздался нетерпеливый стук в дверь, а следом та распахнулась, являя вполне бодрую и довольную жизнью Мили.

— Слава матери богине ты нашлась! — радостно сказала она, усаживаясь на второй стул и с интересом поглядывая на мои оладьи.

— Угощайся.

Она словно только этого и ждала набросилась на мучное изделие.

— Спасибо. За завтраком ничего не лезло, а сейчас аппетит проснулся.

— Что-то интересное сказали? — я подобралась.

— Послезавтра бал, — подруга подняла на меня горящий восторгом взгляд. — Сегодня придет модистка. Герцог платит за все сам. Представляешь какая удача? Жаль только, что он не пригласил ювелира. Я бы не отказалась от дорогого колье и сережек.

— А губозакаточную машинку не хочешь?

— С губами все понятно, а машинка это что еще за зверь такой?

— У нас так артефакты называют.

— Чудно у вас.

Ты даже представить себе не можешь насколько.

— Так ты расскажешь где была? — все-таки не удержалась от вопроса Мили.

— Нет.

— Ну как так? Я ведь помру от любопытства.

— Да нечего особо рассказывать. Я зашла в первую попавшуюся комнату и уснула там.

— И она оказалась ничейной?

От ответа спас требовательный стук в дверь. Лина, которая стояла поблизости и с любопытством прислушивалась к нашему разговору, поспешила впустить визитера. Им оказался Рейнальд.

При виде этого красивого мужчины, облаченного в светлую рубашку, под которой угадывались очертания тренированного, но не перекаченного тела, перед мысленным взором встала картинка из другой комнаты, точнее спальни. Он нависает сверху, а я провожу рукой по его оголенной коже спины и рук. Потом он лишается последних остатков одежды и взгляд невольно устремляется туда.

Я одернула себя, но было уже поздно. Щеки заалели и это не укрылось от внимания остальных, додумавших несказанное и сделавших свои выводы.

— Доброго дня, — поприветствовал меж тем Рейнальд. В его глазах плясали смешинки. — Я могу поговорить с леди Анной наедине?

Девушек как ветром сдуло.

Мужчина повесил сюртук на спинку кресла и повернулся ко мне.

— Предпочла разделить трапезу с ними? — как-то обиженно спросил он.

— Нет, конечно. Просто… — запылали кончики ушей, — я не знаю, как смотреть тебе в глаза после…

А в следующее мгновение меня заключили в тесные, но такие желанные объятия.

— Моя глупенькая русалочка, — горячее дыхание обожгло макушку.

Через тонкую ткань рубашки я чувствовала, как быстро бьется его сердце в унисон с моим. Стояла бы так вечность, но очередной стук в дверь заставил оторваться и пойти открывать.

Проходной двор какой-то!

На пороге стоял уже знакомый мне мужчина. Тот самый из кладовки на кухне.

— Добрый день, леди, — от него так и разило высокомерием, — позвольте снять с вас мерки для бального платья?

— Вы модистка, то есть модист?

— Я — помощник, — сказал, словно представился министром каким-то. — Леди Саманта сейчас оговаривает последние нюансы с Вашей соседкой. Как только закончит, присоединится к нам. А пока раздевайтесь. Нижнее белье тоже. Для того, чтобы платье село на Вас как влитое нужно как можно более точные мерки.

А стриптиз под музыку тебе не устроить?

— Может вы наконец впустите меня? — это было сказано таким тоном, что я сначала посторонилась, а потом уже сообразила.

— Вы всем девушкам велите раздеваться догола? — спросил Рейнальд. В его голосе звучали стальные нотки, от которых даже у меня мороз по коже пробежал.

— Да, конечно. А вы, собственно, кто? На горничную не похожи.

— А на лакея? — в голосе жениха слышалось веселье.

— Больше, но я б такого не взял.

— А кем бы взяли?

— Думаю, должность конюха Вам подошла бы.

Тут опять всплыли в воспоминаниях слова Агаты. И я почувствовала, как краска заливает лицо. Ну сколько можно? Я ведь с Земли. У нас куда более вольные нравы.

— Лошадей я и правду люблю, поэтому…

Не знаю сколько бы все это продолжалось, если бы не очередной стук в дверь и вошедшая следом немолодая дама со стопкой папок в руках.

— Добрый день, леди, — произнесла она и заметив Рейнальда сделала глубокий реверанс, — ваша светлость.

Я перевела взгляд на горе-любовника и заметила, как тот побледнел.

— Леди Саманта, Вы с каждым годом все хорошеете и хорошеете, — жених поприветствовал женщину кивком головы.

— Ваша светлость, Вы мне льстите.

— Отнюдь. Леди, скажите этот молодой человек действительно ваш помощник?

— Да, Виллар — мой второй сын. В искусстве кройки и шитья ему нет равных. Особенно хорошо выходят бальные платья.

— Не сомневаюсь, — его глаза светились озорством. — Ну что ж приступайте! — он устроился в кресле и сложил руки на груди.

— Вы останетесь здесь? — недоумевала женщина.

— Да, очень уж интересно как ваш сын будет снимать мерки с моей обнаженной невесты.

Лицо модистки вытянулось от удивления.

— Обнажаться незачем. Достаточно раздеться до нижней сорочки. Как никак Виллар мужчина.

— А как же точные мерки? Ваш сын сказал, что для этого нужно полностью обнажиться.

На лице женщины промелькнуло понимание, и она таким взглядом прожгла непутёвого отпрыска, что даже мне стало не по себе.

Распахнулась дверь, через которую вошла горничная и застыла, покрываясь краской.

— Лина, поможешь мне снять платье? — поспешила на помощь.

— Конечно, леди.

Под этим благовидным предлогом я поведала девушке о предшествующих ее приходу событиях. Она в очередной раз поблагодарила, что мы тогда вмешались. А после началась примерка, на протяжении которой бледный помощник снимал мерки, а Рейнальд прожигал его гневным взглядом.

Кажется, кто-то ревнует. Как это оказывается приятно.

На этот раз помощник ушел вместе с модисткой. А с ними и Рейнальд, подмигнув мне на прощание.