в темноту кажется минутным, когда толчок невероятной силы и чьи-то обеспокоенные голоса возвращают меня обратно в реальность. Я с трудом открываю глаза. В комнате светло из-за включённой лампы, но за окном всё такая же темень. У меня в руках уже нет кружки, а ещё до груди я укрыта одеялом, которое сейчас с меня стаскивает Артур. На нём самом уличная одежда.

— Что происходит? — спросонья мой голос тихий и охрипший.

Нужно откашляться и повторить вопрос.

— Собирайся, — раньше, чем я это делаю, Артур окончательно избавляет меня от одеяла.

Вместо него сверху летят джинсы и форменная куртка.

— Ты можешь объяснить, к чему такая паника?

— Команда «Дельта» на задании…

— Я больше к ним не отношусь, — перебиваю я. Закрываю лицо курткой, спасая глаза от раздражающего света. — Меня выгнали с позором, и я заслужила забыться сном!

— Слава, пожалуйста!

Затуманенный сном мозг пробуждается. В голосе Артура столько паники, что я за секунду оказываюсь на ногах.

— Никто не умер? — спрашиваю я.

— Не уверен, — несмело отвечает Артур.

Такой ответ не прибавляет скорости моим сборам. Я замираю с одной ногой, высунутой из пижамных штанов.

— Это как понимать?

Вспыхивает свет в коридоре. Мама с Дмитрием перекрикивают друг друга, разговаривая ещё с кем-то по громкой связи.

— Вы нашли его? — вылавливаю я вопрос.

— Там метры земли и бетона… я не знаю… мы пытаемся, но…

Я бы обвинила в обрывочных фразах плохую связь, если бы не слышала мертвецкую тишину между этими самыми паузами. Абонент не может говорить полными предложениями, потому что он на грани нервного срыва.

— Артур, — требовательно зову я. — Что происходит?

— Рухнул дом в старом квартале, на шум в котором поступила ориентировка, — произносит Артур на выдохе. — Даня с другим парнем, защитником, осматривали окрестности, а Ваня был внутри и сканировал этажи, когда всё произошло…

Я хочу закричать, но паника набрасывает мне на горло удушающую петлю. Я уже не думаю об одежде и выбегаю в коридор как есть, в одной штанине и футболке. Под сыплющиеся восклицания родителей, поправляю штаны, напяливаю кроссовки, хватаю с крючка явно не свою куртку и пулей вылетаю из квартиры. И только на улице я понимаю, что понятия не имею, где всё произошло и куда нужно идти.

Кто-то за спиной кричит моё имя.

Петля затягивается. Я хватаюсь за шею, но, разумеется, ничего не нахожу. Ничего, кроме медальона со стрелой.

«Мне очень жаль».

Это не мои мысли.

«Кирилл?»

Я крепче цепляюсь за медальон. Под кожей пробегает лёгкий разряд тока.

«Это должно было быть предупреждением, а не казнью».

Свободная ладонь сжимается в кулак, ногти больно впиваются в кожу.

«Я бы никогда… я ведь думал, что ты тоже придёшь. Стал бы я причинять тебе боль? Ты знаешь меня как никто, Рось…»

«Больше нет».

Гуляющий сквозной ветер забирается под расстёгнутую нараспашку куртку и ворот футболки. Раздаётся глухой раскат грома.

«Я хотел, чтобы стражи перестали нам мешать. Вы не успели предотвратить убийство Дэвона, но оно в нашем списке не последнее, а значит всегда будет вероятность вашего неслучайного участия. Рось, мы не можем остановиться до тех пор, пока все должники королевы не будут найдены».

Я поднимаю глаза к черничному небу, усыпанному созвездиями. Первая крупная капля падает мне на лоб меж бровей, спускается по носу к уголку правого глаза и прокладывает дорожку по щеке.

Остальные обрушиваются на Дубров сплошной водной стеной.

«Ты веришь в Бога, как я помню», — говорю я в своей голове, но обращаясь к чужаку. — «Молись, чтобы Ваня выжил, а иначе я приду за тобой, где бы ты ни прятался».

«Я буду ждать».

Голос звучит обречённо. Кирилл знает, что я не шучу.

И я это знаю тоже.

Глава 6

Я стою у барной стойки, пью из почти опустевшего стакана до ужаса горький холодный чай и бросаю косые взгляды в сторону Бена, разговаривающего с неким Ливием: поджарым светловолосым оборотнем с зелёными глазами и неприятным оскалом. В стоящем вокруг шуме я не могу различить даже отрывков их диалога, но по тому, как улыбается Бен, могу надеяться — всё идёт по плану.

— Ещё картошки? — спрашивает бармен.

Я киваю, даже не поворачивая голову в его сторону.

Еда неплохо помогает справиться со стрессом. Мне, может, и нужно бы себя контролировать, но так как я больше не оперативник, отодвинуть цели подобного рода на задний план труда не составляет. К тому же сейчас, когда есть проблема гораздо важнее поддержания хорошей физической формы.

Чужая жизнь, например.

Бармен обновляет не только закуску, но и напиток. Когда Бен кивком прощается с Ливием и возвращается ко мне, я успеваю и то, и то опустошить наполовину, а ещё изорвать несколько салфеток на мелкие части в попытке хоть чем-то занять дрожащие от нервов руки.

— Есть три новости, — сообщает Бен, плюхаясь на табурет рядом. — Во-первых, не напрягайся так, я пошутил: никаких услуг эротического характера оказывать не придётся.

— Вот ни капли не смешно, — строго уверяю его я.

— Кому как, — пожимает плечами Бен. — Во-вторых, если что, эти услуги пришлось бы оказывать не тебе, потому что Ливий, оказывается, по мальчикам. — Бен дёргает воротник футболки поло и расстёгивает пуговицы, освобождая горло. — Мне в жизни никто столько комплиментов не говорил, я почти согласился.

— Бен! — умоляюще восклицаю я.

— И в-третьих, Дот сейчас не в Дуброве и не появится здесь в ближайшие несколько недель.

Мы пропали. Это был Бенов «стопроцентный вариант»; он знал Дот, альфу одной из стай леопардов, ещё в предыдущем настоящем, и её поведение, согласно сводкам стражей, совершенно не изменилось в этом: она плодила оборотней направо и налево, и хотя стражи знали о её причастности, прямых улик для вынесения приговора раздобыть никак не удавалось. К тому же, Дот слишком бережно заботилась о своих «детях», обеспечивая им отличную жизнь в любом из миров, где бы они не были созданы, за что её нельзя было считать плохой альфа-матерью.

В этом и заключается мой план. Если организм Вани однажды уже сумел принять оборотнический ген, спасший его, то получится и повторно; неважно, волк, лис или кот — если есть совместимость, это должно сработать.

Так думаю я. А Бен соглашается с моим мнением из уважения к общей ситуации и старается лишний раз не попадать под горячую руку.

— Что делать будем? — Бен дважды щёлкает пальцами, подзывая бармена. Тот никак не реагирует на неуважительный жест, но и Бен сдаваться не собирается: щёлкает до тех пор, пока не привлекает