Никогда в жизни не желала никого так, как его. Никогда в жизни не испытывала подобного. Комната вокруг нас исчезла, а мне было плевать. Существовали только мы двое. Я цеплялась за Эда, как за последний шанс на спасение. Не целовала его, а впивалась в губы, плечи, грудь. Словно завтра никогда не наступит. А почувствовав его внутри себя, полностью отдалась ощущению счастья. Желанного, недоступного — и вдруг оказавшегося близким.

Мир рассыпался разноцветными звездами. Когда пришла в себя, мы снова находились в спальне «Кометы». Эд лежал рядом — растрепанный, такой родной и… живой. Не было больше властелина времени. Был парень, которого люблю, с которым хочется разделить не миг, а вечность.

— Люблю тебя, — прижалась к нему, вдохнула запах кожи.

Эд молчал. Похоже, мне никогда не дождаться признания в любви. Ну и не надо. Хватит того, что мы вместе. Он не отталкивает меня, не сбегает.

— Ты переезжаешь сюда, — сказал Эонард, поднялся с кровати и скрылся за дверью ванной.

Ну и как это называть? Переезжаю? Сюда? А меня спросить? Скользнула в ванную за ним. Эд включил душ. Вода струилась по его телу, пробуждая во мне желание прикоснуться. Я забралась к нему. Единоличник.

Эд улыбнулся и ничего не сказал. Зато у меня в голове вертелось так много слов, что не могла собрать их вместе. Большая часть была не совсем приличной. Остальные сводились к тому, что я не собираюсь менять место жительства и не позволю решать за себя. Но я приберегла их до возвращения в спальню.

Закуталась в пушистый халат и забралась в постель. А вот Эд потянулся к скомканной рубашке. Еще чего!

— И куда ты собрался? — поинтересовалась самым невинным тоном.

— В кабинет, — не ожидая подвоха, ответил он.

— Я к тебе не перееду.

— Переедешь.

Эд придирчиво рассмотрел рубашку и полез в шкаф за другой.

— Кто тебе сказал?

— Я.

Нет, он невыносим! Ладно, я тоже не лыком шита. Сняла халат и начала одеваться.

— И куда ты собралась? — повторил Эд мой вопрос.

— Домой, — пожала плечами. — Скучно у тебя, знаешь ли. Ты весь в работе. Еще и слушаешь только себя. А у меня экзамен на носу. Готовиться нужно. Кир… Эд, а где Кир?

Вот я свинья! Думала только о себе. Но Кир ведь не мог умереть, он и так почти…

— В своем теле, — ответил Эонард. — И — нет, я пока не буду возвращать его. Сам о тебе позабочусь. А ему стоит отдохнуть.

Не стала перечить. Возможно, Эд и прав. Кир пострадал из-за меня. Он жив. Надо съездить в больницу и узнать, в каком он состоянии. Пусть пока отдохнет. Вряд ли это приятно — существовать почти как призрак.

— Позови Яна, пусть меня отвезет. Сумочка у Дарьи осталась, — пожаловалась я.

— Твоя сумка ждет в кабинете. Но ты ее не получишь, потому что сейчас переоденешься обратно и ляжешь спать. А вечером Ян отвезет тебя собрать вещи.

С одной стороны, я безумно хотела жить с Эдом. Засыпать и просыпаться рядом с ним. С другой — во мне говорила гордость. И упрямство. Никому не позволю решать за меня! Даже тому, кого люблю. Но сил на сопротивление не осталось. Ничего, вечером Ян все равно отвезет меня домой. Буду действовать по обстоятельствам.

Поэтому я послушно разделась и легла в кровать. Надо отдохнуть. Чтобы оказать достойное сопротивление.

Родной дом казался чужим. Словно это не я вышла отсюда накануне вечером, чтобы убедить некую Дарью не принимать опрометчивых решений. И не я попала в плен к Лессу. И не я теперь могу жить в таких пустых и безликих комнатах клуба «Комета». Нет, не хочу. Не хочу, чтобы мной управляли. Если бы Эд осторожно спросил, соглашусь ли переехать, конечно, я бы согласилась не раздумывая. Потому что каждую минуту вдали от него так или иначе о нем думала. И хотела быть рядом, наблюдать за ним, чувствовать постоянное присутствие. Особенно после сегодняшней ночи.

Но Эд не спрашивал, а приказывал. При таких условиях я не собиралась становиться его пешкой. Я — живой человек. У меня есть чувства, эмоции, планы. И в эти планы не входит подчинение властелину времени.

Бродила из комнаты в комнату, бездумно складывая вещи в сумку. Ян ждал внизу. Как бы выбраться из дома так, чтобы он не заметил? У него, в отличие от Эда, сверхспособностей нет, кроме удлинившейся жизни. А дом-то мой. Я знаю его как пять пальцев.

Черной двери в подъезде не было. Зато вспомнила, что не так давно поднималась на крышу, впускала рабочих. И там есть узкая дощечка между домами. Если пройти по ней, попаду на крышу соседнего дома и смогу спуститься в подъезд. Если, конечно, он будет открыт.

Закинула сумку на плечо. Если побег удастся, то и думать нечего сюда вернуться. Спрячусь у родителей. Скажу, затеяла ремонт. Или просто соскучилась и хочу провести каникулы с ними. Это правда. Не помню, когда в последний раз виделась с папой и мамой.

Конечно, Эд найдет меня и там, но не рискнет уводить из-под носа близких.

«А если рискнет? — подумалось мне. — Остановил же он время в ресторане, где ужинали с Тимкой».

Тогда буду сопротивляться. И объясню одному наглому самовлюбленному типу, что не позволю управлять моей жизнью вместо меня.

Выскользнула в подъезд. Здесь было тихо — соседи разъехались на работу. Только в одной из квартир глухо работал телевизор. Ступеньки замелькали под ногами. Боялась одного — что Ян решит узнать, почему так долго копаюсь, и поднимется раньше, чем успею сбежать.

Поднялась по лесенке и толкнула крышку люка. Та поддалась — мы ее не запирали. Оставалось надеяться, что соседи — тоже. Порыв ледяного ветра ударил в лицо. Я поежилась. Да уж, не та погода, чтобы по крышам бегать. На мгновение затея показалась до невозможного глупой, но я приказала голосу разума молчать. Справлюсь. Так надо.

К моему счастью, спасительная дощечка оказалась на месте. Вот только она намокла от снега, а сорваться с девятого этажа не хотелось. Что делать? Рискнуть? Или пойти на попятную и признать поражение? А если… Если просто спрятаться, пока Ян не уедет? Это ведь тоже вариант!

Огляделась. На крыше особо не спрячешься. Но здесь есть каморка, где хранился рабочий инструмент. Можно туда забраться.

Подошла к краю крыши — как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ян входит в подъезд. Пора! Забилась в каморку. Он точно кинется искать. Надо просто пересидеть. Внутри пахло пылью и сыростью. Не самое лучшее место для игры в прятки. Может, стоило заставить гордость помолчать и просто переехать к Эду?

Раздались шаги. Я затаила дыхание. Быстро же Ян додумался, что, кроме крыши, тут идти некуда. Дверь дрогнула. Что?

— Глупо, Александрина, — раздался голос Эда. — Если тебе так противна сама мысль жить со мной под одной крышей, могла сказать раньше.