Рыбкин ловко раскрыл зонт, буквально вознес его над головой Марины и галантно предложил ей жестом взять себя под руку. Девушка быстро просунула пальчики к сгибу его локтя.

На тротуаре уже блестели огромные лужи, вода хлестала со всех сторон, и босоножки Марины моментально намокли. Она оглядывала их украдкой, но с тревогой и тоской, и это не укрылось от ее новоявленного ухажера.

– Да. Так далеко мы не уйдем.

– Что вы предлагаете?

– А вы способны принять мое предложение?

– Думаю, что да.

– Ну, тогда предлагаю выпить где-нибудь по бокалу вина за знакомство…

– Но мы же не сегодня познакомились. – Эти слова девушка сопроводила легким смешком. – Так что пить за знакомство не актуально.

– Вы вспомнили?

– Вспомнила, и без малейшего удовольствия.

– Вы ставите меня в тупик…

– Хочу посмотреть, как будете выкручиваться.

– Вы коварны, как все красавицы…

– Не без этого.

– Так и быть. Выкручиваться так выкручиваться. Пойдемте, выпьем чего-нибудь просто так, погреемся. Вы не продрогли?

– Да, вы большой ловкач. Выкрутились так выкрутились. Ничего не остается делать, как согласиться.

Перед ним призывно сияла вывеска сетевого кафе, где можно было вкусно и недорого перекусить. Станислав вопросительно указал на кафешку глазами. Девушка, помедлив немного, согласно кивнула.

Неподалеку от этой парочки кутался в плащ, неуклюже сутулясь, чтобы капли не проникли за воротник, отец Марины, Борис Нежданов. Когда дверь за его дочерью и ее новым знакомым закрылась, он поспешил за ними, но вовремя умерил свою прыть, дабы не быть рассекреченным. Теперь он решил ни на секунду не выпускать Марину из поля зрения, чтобы не позволить жизни и роковым обстоятельствам отнять ее у него, даже если придется пойти против многовекового замысла Организации. Знал бы он, что и его персона с этого дня находится под пристальным и неусыпным надзором.

Дневник отшельника

Вы никогда не задумывались о том, что связывает людей? Почему в этом мире абсолютно чуждых друг другу индивидуумов, где любая коллективная цивилизация клеймится позором как тоталитарная и нарушающая права человека, люди сходятся и называют друг друга приятелями, друзьями. Причины такого схождения столь просты, сколь и туманны. Все достаточно понятно с отношениями полов, где на первый план выходят животные плотские инстинкты. Каждому человеку необходимо свое количество чувственной активности со стороны особей противоположного пола. И если этой активности категорические не хватает, любой или любая существуют в ожидании ее. Рано или поздно объект будет найден, и не исключено, что разыграется даже большая любовь. Если бы было дозволительно производить эксперименты над отношениями, я наверняка бы провел следующее исследование. Одна и та же девушка встречает одного и того же мужчину в тех же самых обстоятельствах Но в первом случае она одинока, ей не хватает тепла, она давно не влюблялась, а во втором ее чувственная сфера переполнена, она счастлива и удовлетворена. Скорей всего, в первом случае мы получим бурный роман, а во втором – почти полное безразличие со стороны женщины. Заметьте, мужчина тот же самый, ситуация та же самая. Все это говорит об одном: суть отношения между полами, суть плотского влечение – в сложном равновесии гормонального состояния, а вовсе не в достоинствах партнера, за которые якобы «она его полюбила». Переворачивать эту ситуацию зеркально нет никакого смысла. Вопреки распространенному заблуждению, в сколько-нибудь продолжительных отношениях выбирает и решает все женщина, а мужчина лишь позволяет себя выбрать. Сам мужчина вообще к протяженным отношениям не стремится. Его плотская цель – всегда сиюминутное удовольствие. Длительные взаимоотношения с женщиной со стороны мужчины в основе своей имеют не эротическую подоплеку. Здесь скорее можно вести речь о некотором энергетическом дополнении, о невозможности полноценно существовать без партнера-супруга, если угодно – о чистой, ничем не замутненной дружбе. Но не более…

Все эти выведенные мной только что правила, как водится, не без исключения, но сценарий сближения в целом предсказуем. Все то, что отнесено человечеством к сфере трагической возвышенной любви, это обычно извечная борьба духовного с плотским, попытка подавить плоть за счет поклонения, обожания и прочего. Отсюда целая череда культов. Отсюда вся великая лирическая литература. Заметьте, что о счастливой от начала до конца любви не только не интересно писать, но и почти невозможно без зевоты читать. Искусство требует сопереживания, а оно только в трагедии, то есть в нереализованном стремлении.

Это не я придумал, это вывел человеческий опыт за тысячелетия. За сим, рискуя быть обвиненным в цинизме и в отсутствии политкорректности, рассуждения о влечение полов обрываю. Да и они всего лишь часть жизни, а не вся жизнь, как уверились некоторые европейские писатели в конце двадцатого века.

Куда более сложный механизм взаимоотношений задействован в таком сближении людей, которое общественность уже довольно давно нарекла дружбой. Как это ни парадоксально звучит, дружба реже всего возникает между людьми, действительно человечески склонными к общению друг с другом. То, что люди сходятся и дружат, определяется еще в самом начале жизни тысячью крупных и мелких причин, начиная от совместного проживания в доме и участия в дворовых играх до дружбы родителей между собой и горячего их желания подружить свои чада так же крепко. Такой род дружбы обычно не слишком длителен и заканчивается вместе с исчезновением изначальной причины. Люди переезжают, меняют школьные коллективы, перестают часто общаться семьи родителей – и от былых увлеченных игр, первых секретов, поверяемых друг другу, не остается и следа. Среди людей зрелых сближение, несомненно, происходит куда труднее, но зато и вернее. И хоть с годами человек приобретает массу навыков, призванных не соединять, а разъединять, членить и делить, человечество знает немало примеров высокой духовной дружбы, замешанной на общих нематериальных интересах. Это дружба мыслителей, художников, музыкантов, одним словом, людей высокодуховных. Такая дружба может потерпеть сокрушительное поражение только при одном условии: если в отношения между равными проникнет лживый и неуемный дух соперничества. Такая бацилла, внедряемая и культивируемая всем информационным людским обиходом, разъедает дружбу неодолимо, и до боли жалко порой видеть, как бывшие друзья превращаются в заклятых непримиримых врагов и вплоть до самой смерти пьют горькую чащу взаимной ненависти. Нельзя умолчать еще об одном роде дружбы. Я бы охарактеризовал ее условно как «гусарскую». Она зиждется на совместных забавах, часто распущенного и хмельного свойства. Она сладка, но неумолимо иссякает вместе с тем, как истекает из человека юность, с милыми пороками и шалостями, с легкостью и чуть несерьезным отношением ко всему серьезному. Она оставляет трогательные воспоминания, но почти никогда не бывает долговечной, жалкой и безуспешной попыткой вернуть годы назад. Забавы становятся с годами фарсом, а затянувшаяся гусарская дружба – карикатурой. Я не тешу себя надеждой, что кто-нибудь когда-нибудь найдет мои заметки и будет расшифровать их туманный смысл с глубокомысленным видом, все больше убеждаясь, что приобщился к таинственному источнику мудрости. Но если вдруг нынешние строки, написанные в последнем моем одиночестве, попадутся кому-нибудь на глаза, я предвижу всякие, в том числе и злобные, инвективы в свой адрес. «Не верил он, мол, в настоящую дружбу и любовь. Эдакий циник! Всех мерил по себе».