После разговора с Легреном Антуан сразу перезвонил Геваро. Тот довольно долго не отвечал, но потом в трубке мобильного послышался его недовольный голос. Антуан торопливо пересказал свою беседу с комиссаром. Геваро молчал так долго, что Антуан решил, что связь оборвалась, и стал звать своего пропавшего собеседника. Это возымело свое действие:

– Ну что ж! Значит, так тому и быть. Отправишься в Авиньон вместе с прекрасной Клодин Граньес. Только о вчерашнем ей, само собой, ни слова. Особенно о том, как от слежки отрывались.

– Как вы могли подумать, месье…

Но Геваро уже отсоединился и не слышал сих пафосных слов.

«Кажется, Геваро потерял веру в меня», – Антуан так расстроился, что никак не мог запихнуть телефон в карман. В итоге снова раздался звонок:

– Сантини, ты где прохлаждаешься?

Услышав голос Клодин, Антуан растерялся так, что на секунду потерял не только дар речи, но и способность что-либо соображать.

– Алло, алло, Сантини, ты меня слышишь? – голос девушки звенел у него в ушах.

– Привет, Клодин. Я не прохлаждаюсь…

– Так, слушай меня внимательно. Через полчаса жду тебя на вокзале Монпарнас. Легрен назначил меня старшей нашей группы. По дороге я тебя проинструктирую. Все понял?

Антуан набрал в легкие воздух, чтобы сказать что-то в ответ, но собеседница, вероятно, в этом не нуждалась.

Юноша готов был расплакаться. «Почему все со мной так снисходительно и грубо разговаривают? Я ведь уже веду серьезное расследование, а вчера меня чуть не убили». Мало-помалу в нем созревал отчаянный протест. Он огляделся по сторонам. Совсем рядом о чем-то переговаривались два парня на мотоциклах. Вид у обоих был весьма брутальный. Взгляд на них невольно вызвал в Антуане зависть. «Вот ведь с ними, небось, никто так не разговаривает? А чем они лучше меня?»

Во вспотевшей его ладони по-прежнему находился сотовый телефон. Он сжал его так, что корпус едва не треснул. «Сейчас я позвоню этой выскочке Клодин и скажу, что через полчаса я не приду и чтоб она ждала меня через сорок минут. А то моду взяла – командовать. Мне Легрен ничего не говорил насчет того, что она будет старшей». Юноша поднял мобильник так, будто это было оружие, набрал номер Клодин… Но звонку не суждено было состояться. Вчера он забыл поставить телефон на подзарядку. И сейчас, именно в эту решающую минуту, аппарат предательски выключился.

Сигарета догорела почти до конца, и пепел вот-вот должен был обильно просыпаться на стол, но Алексей вовремя спохватился и успел поднести руку к пепельнице. То, что он услышал от Эвелины, с трудом укладывалось в голове и больше напоминало банальный шпионский сюжет, чем реальную жизнь. Никак не верилось в то, что его скромная персона привлекла столь серьезный интерес. Зачем Белякову было требовать от Трофимовой срочного возвращения Климова на родину, когда он сам сутки назад так срочно командировал его сюда? Все это можно списать на недоразумение, если сюда не была замешана служба безопасности холдинга, возглавляемая знаменитым старым генералом КГБ. Эта служба, опять-таки через Трофимову, требовала задержать Климова в Париже как можно дольше. И первое, и второе требование виделись Алексею в данный момент абсолютно бессмысленными.

Эвелина смотрела на Климова печально и покорно. Она теперь искала у него силы для себя, видела в нем союзника, того, кто сможет защитить ее. Почти все работники российской медийной индустрии знали, что со службой безопасности старого генерала шутить не стоит. Генерал в свое время занимал большую должность в советских органах безопасности, и поговаривали, что именно он является подлинным главой холдинга и что без него не принимается ни одного серьезного решения. И вот она, слабая женщина, рискнула сыграть с этими людьми в свою игру да еще и выбрала в партнеры незнакомого человека! Любой посчитал бы это безумием. Но ей так сильно осточертело все…

– А что вы об этом думаете? Вы так все складно и заманчиво изложили, но сами на этот счет не высказались…

– Не изображайте из себя святошу, – рассердилась Эвелина. – Что я могу об этом думать? От моих мыслей ничего не поменяется. По-моему, здесь все очевидно. Есть две силы, одна из которых хочет немедленно вернуть вас в Москву, а вторая – приказывает задержать в Париже. Обе эти силы, как нелепо это ни выглядит, имеют отношение к самым верхам нашего холдинга. Вам необходимо выбрать, с какой силой вам легче справиться. Сама я, как вы, наверное, осознаете, не намерена чересчур рисковать, хотя с моей стороны уже то, что я рассказала об этих ночных звонках, большая неосторожность. На вашем месте я бы не шутила со службой безопасности, пока вы не разобрались, что к чему в этой истории. Из задействованных сторон она, бесспорно, более могущественная. Да вы и сами это знаете…

– Это еще бабушка надвое сказала, кто сейчас более могуществен. Генералы стареют. Кто займет вакантное место? Вы когда-нибудь слышали об этом Белякове? Уверен, что нет. Не слишком ли большой пост он занял для совсем неизвестного человека? Люди без биографии – самые опасные люди. Вы скажете, что главный редактор газеты «Свет» – не слишком большой пост? Но зачем-то Брынзову понадобилась эта газета. И как раз после перехода издания в руки нового владельца главным редактором стал Беляков… Случайно? И какого черта, скажите, такому человеку тягаться со службой безопасности из-за моей персоны? Нет. Все это очень похоже на недоразумение. Зря вы так беспокоитесь. Но я, однако, тронут.

– Возможно, вы и правы. – Эвелина задумалась. – В любом случае мне пора.

– Что же вы так и уйдете? Давайте хотя бы перейдем на ты.

Алексей хотел задержать ее этим предложением. Меньше всего его сейчас вдохновляла перспектива остаться одному. Но Эвелина в ответ только коротко хохотнула, подхватила свою сумочку, быстро чмокнула Алексея в щеку и, уже отойдя на несколько шагов, задорно ответила:

– Я согласна. До встречи!

Алексей проводил женщину взглядом до выхода на улицу Риволи, а потом уставился в самый центр стола. Ему сделалось нехорошо, неожиданно стал покалывать правый бок, мутило. Он крепко затушил сигарету. От запаха пепла подступила тошнота.

«Только не раскисать, только не раскисать, – уговаривал он себя. – Ничего не произошло. Это просто фантазии женщины, одичавшей и одуревшей без мужского тепла. Ничего не происходит и ничего не произойдет». В висках гулко стучало, он уронил голову на руки и, как ему показалось, просидел так очень долго, хотя не прошло и пары минут. Веселая официантка, совсем уже оправившаяся от звонкого падения, поменяла перед Климовым пепельницу и спросила, будет ли он заказывать что-то еще. Этот вопрос поставил Алексея в тупик. Он смотрел на девушку ничего не понимающими глазами, так что, похоже, смутил ее. Наконец, он сообразил, что к чему, и попросил апельсинового сока.

«Беляков ведь только что приступил к своим обязанностям. В такие моменты всегда хватает неразберихи. Напрасно Трофимова придает этому столько значения. Ну, звонили ей ночью, ну и что? Беляков, видимо, еще не вполне вжился в должность, вот и творит бог знает что. То отправляет сотрудников в Париж, то возвращает их обратно. А служба безопасности должна за всем следить. Вот она и подчищает за ним огрехи. Хм! Баста! Перестаю об этом думать».