было денег, так как ее жители в основном были или крестьянами, или землевладельцами. Монастыри тоже владели большими землями, которые им дарили или завещали благочестивые люди.

Крупное немецкое государство состояло лишь из огромных лесов и маленьких полей, горстки деревень, замков и монастырей. Здесь почти не было городов. А деньги нужны людям только в городах. Сапожник, торговец сукном, писец не могут утолить голод и жажду с помощью кожи, ткани или чернил. Им нужен хлеб. И ты не можешь прийти к сапожнику и дать ему хлеб, который ему нужен для еды, за то, что он сделал тебе обувь. А откуда тебе взять хлеб, если ты не крестьянин? У пекаря! Но что ты дашь за это пекарю? Возможно, тебе удастся ему помочь. А если твоя помощь ему не нужна? Или если ты уже обещал помочь торговке фруктами? Видишь, какая вышла бы путаница, если бы люди в городах тоже захотели просто обмениваться продуктами.

Поэтому горожане решили использовать при обмене то, что есть у всех и что все готовы принимать, что легко делить на части и носить с собой. И это что-то должно не портиться при хранении. Лучше всего использовать такие металлы, как золото и серебро. Раньше все деньги были металлическими, и действительно богатые люди всегда носили на поясе сумку с золотыми монетами. И если у тебя были деньги, ты мог отдать их сапожнику за сапоги, а он купил бы себе хлеб у пекаря, а тот заплатил бы ими крестьянину за муку, а крестьянин в результате смог бы на твои деньги купить себе, например, новый плуг. Тогда ему тоже не пришлось бы ничего выменивать у соседа.

Итальянские торговые суда плавали по всему свету[109]

В Германии во времена рыцарей почти не было городов, и поэтому людям не требовались деньги. Но в Италии к ним привыкли еще со времен Римской империи. Там всегда существовали большие города, где жило много ремесленников, и все носили на поясе много денег, а еще больше денег хранили в больших пузатых сундуках.

Некоторые города находились на берегу моря, например Венеция, которая вообще расположена прямо в море, на маленьких островах, куда когда-то пришли люди, спасаясь от гуннов. Были в Италии и другие богатые приморские города, прежде всего Генуя и Пиза, их жители – их называли бюргерами – отправляли корабли по всему свету, и те привозили им из восточных стран красивые ткани, редкие специи и дорогое оружие. В портах люди покупали эти товары и перевозили их дальше по суше в такие города, как Флоренция, Верона или Милан, где из этих тканей шили одежду, флаги или шатры. Эти вещи тоже покупали и везли во Францию, в столице которой, Париже, уже жили почти 100 тысяч человек, или в Англию, или в Германию. Но в Германию везли мало товаров, ведь там было мало денег и мало кто мог платить за эту роскошь.

Бюргеры в городах богатели, и, с одной стороны, никто ничего не мог им приказать, ведь они не были крестьянами и не были прикреплены к земле. Но, с другой стороны, им никто не выдавал землю в лен, и поэтому они никем не управляли. Они (так же как в древности) сами управляли своим городом, сами судили и были в своих городах такими же свободными и независимыми, как монахи или рыцари. Поэтому бюргеров еще называли третьим сословием, ведь на крестьян тогда никто не обращал внимания.

Но мы отвлеклись от императора Фридриха Барбароссы, которому требовались деньги. Он, как римский император германской нации, хотел править всей Италией и заставить итальянских бюргеров платить ему налоги и пошлины. Но итальянские горожане этого не хотели. Они желали оставаться свободными и жить как раньше. Поэтому Барбаросса со своим войском в 1158 году перешел через Альпы, спустился в Италию и призвал к себе знаменитого юриста, чтобы тот торжественно и громогласно объявил римско-германского императора преемником древних римских цезарей, а значит, обладателем всех тех прав, которые были у них за 1000 лет до этого.

Но итальянские города не согласились с этим. Они не собирались ничего платить. Тогда император со своим войском пошел на них войной, прежде всего на город Милан, который стал центром восстания. Барбаросса был так разгневан, что поклялся не надевать корону, пока не захватит город. И он сдержал слово. После того как Милан был захвачен и полностью разрушен, он устроил пир, и там они с женой появились с коронами на головах.

Magna Charta – Великая хартия вольностей[110]

Барбаросса одержал много побед, но, как только он развернулся, чтобы отправиться из Италии домой, все началось снова. Миланцы отстроили свой город и отказались подчиняться немецкому правителю. Поэтому Барбаросса совершал походы против Италии шесть раз, но добился скорее славы, чем успеха.

Его считали примером для всех рыцарей. Он был очень силен, и не только физически. Он слыл очень щедрым и умел устраивать праздники. Сегодня мы уже почти забыли, что такое настоящий праздник. В те времена обычная жизнь была беднее и однообразнее, чем сегодня, но праздники средневековые люди устраивали неописуемо яркие и богатые – как в сказках. Например, когда Фридрих Барбаросса в 1181 году посвящал своих сыновей в рыцари, он устроил в Майнце пир и пригласил на него 40 тысяч рыцарей со всеми их слугами и оруженосцами. Они жили в ярких шатрах, а в самом большом шелковом шатре в центре лагеря устроился император с сыновьями. Повсюду горели костры, и на вертелах жарили целых быков, кабанов и невероятное количество кур, здесь собрались люди в одеждах разных стран, фокусники и канатоходцы, а странствующие певцы по вечерам за ужином исполняли прекрасные старинные песни. Думаю, там было восхитительно. Сам император и его сыновья мерились силой с другими рыцарями на турнире, и на них смотрели знатные люди всей империи. Праздник длился много дней, и о нем еще долго слагали песни.

Как подлинный рыцарь, Фридрих Барбаросса тоже отправился в Крестовый поход. Это был Третий крестовый поход, в 1189 году. В нем принимали участие английский король Ричард Львиное Сердце и французский король Филипп. Оба они отправились в путь по морю, и только Барбаросса ехал по суше, но по пути утонул в реке в Малой Азии.

Еще более замечательным, великим и удивительным человеком оказался его внук, Фридрих II Гогенштауфен. Он вырос на Сицилии. Когда он был ребенком и еще не