– Terrorista, – проворчал Марио и плюнул на обмякшее тело.

Тони проверил пульс охранника.

Мертв.

Американец поднял бровь, глядя на Феллини. В ударе с размаху, который сделал этот старик, была большая сила, которую породили годы гребли и питал гнев отца. Тони не видел сожаления на лице Марио – только нетерпение и мрачное намерение сделать все что угодно, чтобы защитить свою дочь.

И старик был прав.

Нельзя было терять времени.

Винченцо помог Тони отбуксировать тела под рабочий прилавок в темном углу гаража.

Марио захватил бутылку «Дом Периньон» и банку белужьей икры, лежавшие под носом гондолы. Он поднялся вверх по лестнице и нажал на звонок рядом с массивной дверью, улыбаясь в камеру наблюдения, которая охватывала лестничную клетку и первые несколько ступеней. Тони и Винченцо скучились вне поля зрения камеры немного пониже, с оружием на изготовку.

Последовал щелчок, и Тони услышал слабый писк смазанных петель, когда стальная дверь распахнулась. Он не мог видеть охрану, но по спокойному тону голоса открывшего дверь человека было понятно, что он узнал Марио и что он не слышал, что только что произошло с его двумя приятелями внизу. Феллини сказал что-то по-итальянски, держа шампанское и икру.

Стоя в тени, Тони направил прицел винтовки через плечо Марио, ожидая, когда голова его собеседника появится в поле зрения. Охранник повысил голос и позвал, по-видимому, своих напарников снизу из гаража. Не услышав никакого ответа, он вышел вперед и всмотрелся в начало лестницы.

Тони нажал на спуск. Винтовка выстрелила один раз, и голова охранника откинулась назад – посреди лба появилась черная дыра размером в десять центов. Марио подхватил мертвого охранника, прежде чем тот упал, и бросил его вниз по лестнице.

Затем Тони вскочил и подбежал, уклоняясь от падающего тела, с винтовкой наперевес, проверяя, нет ли еще кого-нибудь позади старика.

Марио поймал дверь, прежде чем она закрылась. Тони промчался мимо него и окинул взглядом прихожую, сначала слева, затем справа. Все чисто. Он вышел наружу, оторвал короткую полосу клейкой ленты от своей шляпы и наклеил ее на объектив фотокамеры, после чего сменил Феллини у двери и подпер ее ногой в открытом положении, встав на страже.

Винченцо протащил по камням третье тело. Марио оставил бутылку шампанского и икру на ступеньках лестницы и помог ему. Тони прошептал:

– Заберите рацию с пояса охранника.

Феллини отстегнул ее и засунул себе в карман.

После того как тела были убраны, Марио и Винченцо поторопились назад к гондоле и забрали с палубы сервировочный столик со складными ножками на колесах. Они потащили этот тяжелый груз вверх по лестнице, как следует задрапировав его белой скатертью, чтобы покрыть заполненное оружием отделение внизу. А из большого ящика со льдом в носу гондолы они достали еще пять бутылок шампанского, ведра с мелкими кусочками льда, посуду, салфетки, упаковки с импортной икрой и крекерами. Марио расставил все на столе, а потом вытащил рацию из кармана и протянул ее Тони.

Покачав головой, американец прошептал:

– Нет, пусть она будет у вас. Если кто-то выйдет на связь, отвечайте коротко. – Он указал на маленькую кнопку сбоку. – Нажмите здесь и говорите, а затем отпускайте. Много не говорите. Сам я не смогу – не говорю по-итальянски.

– Понятно, – ответил Феллини, забирая устройство.

Тони открыл дверь, чтобы идти дальше, и Марио толкнул столик в прихожую. Перед тем как дверь за ними закрылась, американец оторвал клейкую ленту от объектива фотокамеры.

Когда они уже собрались идти, рация защебетала. Феллини, повозившись, достал ее из кармана и нажал кнопку ответа.

– Si?

Позвонивший ему человек быстро задал какой-то вопрос по-итальянски. Держа рацию у рта, Марио ответил, стараясь немного подражать акценту убитого охранника:

– Tutto a posto[14].

Последовала пауза, а затем его собеседник заговорил снова, на сей раз гортанно, на языке дари. Потрясенный, Тони выхватил рацию из рук Марио.

– Все хорошо. Тут заблудилась пара человек, я разберусь. Я на связи, – быстро ответил он на дари.

Вот же черт! Эти придурки забрались так далеко от дома!

Тони понял, что их торопливо запланированное проникновение было большой авантюрой. Здесь работали люди на голову выше их самих. У него с гондольерами была плохая разведка и мало опыта, а враг, оказывается, был серьезно недооценен.

Но возвращаться было уже слишком поздно, и Тони повернулся к Марио и Винченцо:

– Давайте поторопимся. Здесь все намного круче, чем мы думали.

Толкая столик вниз по коридору, Феллини посмотрел через плечо на Тони, оценивая его.

– Вы говорите на персидском?

Тони вспомнил своих маму и бабушку – как они спорили на дари в его глубоком детстве в Куинсе и как отец-ирландец вопил на них по-английски, чтобы они заткнулись. Однако, отвечая старику, он имел в виду не те далекие годы, а дни, проведенные в спецподразделениях:

– Да. Только когда я так делаю, кто-то сразу умирает.

Пока они шли, Винченцо шепотом разговаривал по сотовому телефону с другими командами. Затем, положив мобильник в карман, он пояснил на ломаном английском:

– Остальные уже на пути к саду, идут нам навстречу за оружием. Две группы уже внутри.

Марио дотащил столик до нужного места и остановился перед покрытым коврами залом с левой стороны от них. Он быстро оглядел Тони и Винченцо, как будто удостоверившись, что они все еще смотрелись как часть костюмированной толпы, и, схватив охапку салфеток со столика, затолкал их в сдувшуюся грудь брата.

– Здесь мы разделимся. По тому проходу вы попадете в зал. Пожалуйста, поспешите, – добавил он тревожно.

Винченцо обнял брата.

– Не волнуйся, fratello mio[15]. Я не позволю, чтобы с нашей девочкой что-то случилось. – Из уважения к Тони он говорил по-английски.

Марио кивнул, сдерживая тревогу, и повез тележку по малому проходу вправо, ускоряясь с каждым шагом.

Тони и Винченцо надели маски и снова превратились в пару персонажей, идущих рука об руку в сторону зала, где играла музыка. Они весело смеялись – на случай, если вдруг наткнутся на охранников где-нибудь за углом.

Венеция, Италия

22:58

Стоя у главного входа, Маршалл обвивал рукой Лэйси – его ладонь покоилась на ее обнаженной талии. Кожа девушки была теплой, несмотря на прохладный воздух. Он мог чувствовать трепет ее тела, когда они так прогуливались, и это пьянило.