Бронсона трясло. Он всерьез собирался убить противника, но что-то его сдерживало. Его эмоции колебались от гнева до неуверенности, а затем возвращались назад к намерению прикончить этого парня.

Как индеец, готовящийся снять скальп, Джейк наклонился и захватил в горсть волосы мужчины, оттягивая его голову от пола. Он хотел отнять больше, чем скальп. Он забирал жизнь. Правой рукой он приставил острое, как бритва, лезвие вплотную к его изувеченной и раздутой шее.

Внутренний голос Джейка вопил, чтобы он резал, но ему на ум пришла сцена, которую он вчера наблюдал на мониторе в офисе Баттисты. Затем он вспомнил отвращение, которое почувствовал, видя, как Карло сделал абсолютно то же самое с лежащим без сознания охранником, который упустил пленника.

А еще Бронсон подумал о Франческе и о детях. Он попытался прогнать воспоминание, но не смог.

Джейк убрал нож и отпустил волосы своей несостоявшейся жертвы. Лоб Хассана ударился о пол с отвратительным глухим стуком, и на ладони Бронсона, в перчатке, остался клок светлых волос. Встав, он почувствовал сильную тревогу оттого, что уже почти совершил, и оттого, насколько это казалось ему легким и соблазнительным. Он закрыл нож и сунул его в карман Хассана.

Не его это дело – быть судьей, присяжным и палачом. Сейчас важнее подумать о Франческе и детях, о том, как убежать из дворца и вернуться с помощью. Пусть тогда власти и разбираются с Баттистой и его людьми.

Надевая полумаску, Джейк поправил перед зеркалом свой костюм.

Его бы сейчас и родная мать не узнала.

Венеция, Италия

Джейк с уверенным видом вышел в вестибюль, оглашаемый звуками музыки и смеха, отзывающимися эхом из западного крыла дворца. Слиться с толпой людей, приходящих и уходящих во время бала, решил он, очень удобно, а значит, лучше всего будет выйти через парадную дверь.

По пути через двойные двери в конце коридора Бронсон почувствовал, как на него нахлынули музыка и энергия от сцены, увлекая его в прошлое, в великие венецианские залы шестнадцатого века.

Он остановился на балконе второго этажа, окружающем внутренний двор размером со спортзал, который был преобразован в экстравагантную танцевальную площадку. Две огромные семирядные хрустальные люстры висели на толстых тросах на стальной раме окна в крыше тремя этажами выше. Сотни лампочек-капелек мерцали, как искусственные свечи, тепло освещая собравшихся.

Джейк очутился посреди маскарадной толпы персонажей, одетых в богатые, цветистые, невероятно разнообразные и детально выполненные костюмы. Будто на съемках крупномасштабного голливудского фильма.

Там были высокородные лорды и леди, роскошные дворяне, блестящие цыганки и сексуальные куртизанки. Арабский шейх в алой мантии длиной до пола и в объемном расшитом жемчугом тюрбане потягивал шампанское вместе с нежной принцессой, одетой в многослойные розовые кружева, столь прозрачные, что проницательный глаз мог легко различить линии ее привлекательных форм. Придворный шут танцевал с королевой, языческая жрица шла под руку с кардиналом в красном облачении… и почти у всех были раскрашенные вручную маски из кожи или из папье-маше. Диапазон персонажей был весьма обширен: актеры елизаветинского времени, лица из преступного мира, зловещие белые клювы Доктора Чумы, кошки, военачальники и даже Гензель с Гретель, одетые в кожаные баварские шорты на подтяжках.

Над Бронсоном, на балконе третьего этажа, тоже стояли гости. Они беседовали, потягивали напитки или просто наклонялись над балюстрадой с колоннами, чтобы впитать музыку и очарование проходящего внизу празднества. Одна пара сняла маски и безостановочно целовалась в тени, уступая духу авантюризма, который, казалось, витал в воздухе.

Маски в комнате были обоюдоострым копьем. Люди, носящие их, не могли признать Джейка – как он, по крайней мере, надеялся, – но и он, в свою очередь, не смог бы заметить, если бы кто-то стал за ним наблюдать. Это невозможно было узнать наверняка. Сигнал тревоги мог зазвучать в любой момент, если уже не прозвучал, поэтому уходить надо было быстро. Бронсон подавил искушение помчаться к выходу. Сначала требовалось изучить расположение, чтобы быть уверенным в лучшем пути для спасения.

Огромная лестница перед ним изогнулась вниз и простерлась на расположенную ниже танцевальную площадку. Толстые перила из древесины грецкого ореха, поддержанные позолоченными спиралями декоративных пилястр из кованого железа, обрамляли широкие ступени. Оркестр из двенадцати человек, одетых в золотые костюмы с белыми жабо и с напудренными париками, играли тарантеллу с приподнятой платформы в дальнем углу зала. Танцпол был переполнен.

Джейк отметил, что главный вход во дворец находится в северном конце комнаты. Сквозь широкий арочный проем он мельком увидел огни, которые отражались в слегка колеблющейся водной глади канала снаружи. Было видно, как парам помогали выходить из гондол, швартовавшихся у берегов, чтобы присоединиться к празднествам. Гостей проводили через металлоискатели, как в аэропорту, а кроме того, досматривали их кошельки и сумки. Одной женщине, одетой в широкую юбку на кринолине, пришлось ненадолго отойти в сторону, поскольку один из охранников искал способ провести жезлом-детектором по ее ногам.

То же самое происходило и у малого входа с восточной стороны зала. Это и был выход для Бронсона.

У дверей стояли три охранника, одетые в сине-золотые и красно-полосатые туники швейцарской стражи, как те, кто защищает Ватикан в Риме. Выглядело все так, будто их внимание было в основном сосредоточено на тех, кто входил во дворец. Теми, кто уезжал, они интересовались меньше.

Джейк начал спускаться вниз по лестнице, благодарный своей полумаске, по пути периодически наклоняя трехрогую шляпу в приветствии встречным гостям.

Он повернул направо на нижней площадке лестницы, огибая зал по периметру. В то время как он подходил к выходу, в двери набилась новая группа гостей. Две леди прошли вперед, вручив свои декоративные клатчи охранникам. Третий охранник проверял имена в списке приглашенных, полностью на этом сосредоточившись.

Бронсон прибавил шагу.

Еще четыре шага – и его здесь не будет.

«Джейк?»

Беглец замешкался, когда услышал в голове голос Франчески, от которого где-то глубоко у него в груди прошла искра от скачка адреналина.

«Джейк, вы здесь?» – вновь зазвучал в его мыслях этот голос.

Мимолетно взглянув на выход, Бронсон повернулся, зовя Феллини в уме.

«Франческа?»

Везде были только лица в масках.

Женщина позвала его снова – она явно была взволнована.

«Джейк, где вы?»

Бронсон принялся мысленно исследовать просторную комнату и ощутил, что Феллини была где-то выше. Он протолкался к центру танцевальной площадки, откуда мог просмотреть полный периметр обоих балконов. Десятки лиц в масках с красочными, но неподвижными выражениями, казалось, смотрели на него. Франческа могла быть за любой из этих масок.