Я открыла глаза, часы отбили час, и повернувшись на другой бок, уснула.

* * *

Утром юноши остались в конторе, а мы с лордом Трибонием отправились к мастеровому, он, как и ожидалось, жил недалеко. Хозяева были дома и встретили нас с радостью, как оказалось, ночью они ничего не слышали, но утром обнаружили опять все перевернутым в мастерской, куда нас и привели.

В небольшом помещении, где на деревянном стеллаже лежали инструменты, стояли два станка, а у стены лежали доски и деревянные заготовки, что-то искали. Было видно, что со своих мест сдвинуто все, мастер бледнел и краснел, бросая взгляд то на стеллаж, то на раскиданные по всему полу вытачанные деревянные шарниры и бруски.

— Соседка говорит, мол, это вештица, — сказала его супруга, полненькая женщина со светло-русыми волосами, заплетенными в толстенную косу.

— Да какая вештица, что Вы, где это видано, чтобы баба, пусть и нечисть, инструментом да деревяшками интересовалась, — не согласился с ней оборотень. — Нет, у вас тут что-то другое. Будем разбираться, не переживайте, выясним.

Женщина кивнула головой и ушла в дом, а мы осматривали помещение, подмечая, что хозяйничали в мастерской два человека: ночью шел дождь и кое-где на полу остались плохо различимые следы человеческих ног.

— Интересно, а что здесь можно искать? — спросила я, опустившись на табурет и осматриваясь вокруг. — Мы не выясняли, кто здесь раньше жил?

— Информация придет ближе к обеду, — поведал лорд Трибоний, присев у стены и взяв что-то в руки, поднес к носу, — ты глянь, полынь растертая, это чтобы запахи отбить. Нет, тут определенно что-то странное, и оно — деяние рук человеческих, а не нечисти, которая сидит себе на сундуке хозяюшки и нитки блестящие подворовывает.

— А вот и я с новостями, — открылась дверь, и появился Веспасиан со свитком в руках, — в этом доме пять лет назад помер хозяин, старичок. Прожил он в нем пятьдесят лет, а вот после его смерти — наследников у него не было — поменялось три хозяина, наш клиент — четвертый.

— Хм, и кто этот старичок? — хором спросили мы у юноши.

— А вот с ним придется разбираться, имя и фамилия, конечно, есть, может, Вам, лорд Трибоний, они, что и скажут, но мне неизвестны. Некто Физий Тохташ, было ему на момент смерти девяносто лет, и всю жизнь служил целителем в лечебнице Огненной Саламандры, она в двух кварталах отсюда. А потом, судя по данным из императорской службы, дом покупали мастеровые, но долго здесь никто не продержался, если столько раз хозяева менялись.

— А вот интересно, пристройка при старом хозяине была или кто новый построил? — произнес оборотень. Затем предложил, — Веспасиан, ты с Виданой в лечебницу, может, кто из руководства или сотрудников помнит целителя Тохташа, а я пройдусь по соседям, с ними пообщаюсь.

Мастер с разрешения лорда Трибония прибирался в мастерской, чтобы затем приступить к работе, а мы отправились в разные стороны. Оборотень неторопливой походкой двинулся во двор соседки, той самой, что про вештицу вещала, а мы поспешили в лечебницу Огненной Саламандры.

День был солнечный, теплый, прошедший ночью дождь вымыл все вокруг, отчего листва на деревьях и трава были зелеными — презелеными. На улицах, примыкающих к центру, было много народу, а когда мы подошли к двухэтажному особняку, на котором висела вывеска, свидетельствующая, что это то самое место, куда нам было нужно, стало понятно: лечебница принадлежит императорской фамилии.

Уточнив у дежурного целителя, где мы можем найти главного целителя, поднялись на второй этаж по широкой лестнице и, повернув направо, постучали в первую дверь, на которой была табличка — Главный целитель Николас Ахорн. Мы переглянулись, увидев эту фамилию, но услышав голос, разрешающий нам войти, открыли дверь и прошли в кабинет. За столом восседал пожилой лорд крупного телосложения с седой шевелюрой на голове.

— Добрый день, молодые люди, — поздоровался он, мельком взглянув на нас, — слушаю вас, с чем пожаловали?

Мы объяснили, с чем пришли, и показали документы от агентства, за что получили внимательный взгляд и приглашение занять стулья рядом с его столом. Сам лорд поднялся и отошел к большому шкафу, стоявшему в углу за его спиной, поискал и, достав тонкую папку, вернулся обратно за стол.

— Вот, целитель Физий Тохташ, поступил в лечебницу пятьдесят лет назад. По окончании Академии Януса Змееносца поработал в нескольких лечебницах в империи. Поступив к нам и до выхода на пенсию, — а ушел он на нее в восемьдесят пять лет — служил здесь, — поведал главный целитель. — Я пришел сюда служить сорок два года назад, уже состоявшимся целителем. Физия помню хорошо, но сказать, что я его знал хорошо, не могу, он был скрытным и недоверчивым человеком. У него не было друзей, по крайней мере, в нашей лечебнице.

— А у него много было пациентов, именно тех, кто идет к определенному целителю? — задал вопрос Веспасиан, а я записывала ответы.

— Да не мало, — согласился лорд Николас, — у него были постоянные клиенты, такие как лорд Герний Мордерат, он представился недавно. Ну, здесь он, конечно, не появлялся, приглашал целителя в свой городской дом. Целитель Тохташ, — он листал дело Физия Тохташа, — был личным целителем многих леди и лордов из магического мира. Вот, например, лорд Сириус Лангедок — младший, хотя это вам ни о чем не скажет, он жил давно, не только вас, а даже еще ваших родителей в проекте не было. А вот леди Девора Норберт жива, целитель Физий передал контроль над здоровьем леди своему ученику десять лет назад.

— Лорд Николас, а чем был болен лорд Сириус Лангедок и почему младший? — спросила я. Главный целитель, погрузившись в дело, помолчал и ответил, — волчанка, редкое для мужчины заболевание. Лорд Сириус был гениальным магом, как мне рассказывали, но когда заболел, исчез. Понимаете, было два лорда Сириуса Лангедока: отец и сын. Лорд Сириус Лангедок — старший пропал где-то за границей, его сыну в этот момент было лет десять. Когда Лангедок-младший стал пациентом Физия, выяснилось, что его отец также страдал волчанкой. Он пропал лет тридцать назад, ни жены, ни детей у него не было. Я думаю, лорд Сириус Лангедок — младший, как и его отец, просто спрятался где-нибудь в деревне, живет под присмотром хорошего целителя, хотя долго с таким заболеванием не протянуть.