– Асечка, это вам. Вы так мало ели. Поешьте сами и домашних угостите.

У нее был такой заискивающий вид, что Ася невольно согласилась.

– Спасибо большое, Светлана Ивановна. Я вашими пирогами Виталия Петрова угощу. Уверена, ему понравится.

Сгущенка просто расцвела.

– Ах, это замечательно! Спасибо!

Когда они выехали с территории дачи, Борис скучно заметил:

– Как ты любишь всем угождать!

Ася возмутилась.

– И кому это я угождала?

– Матери, конечно.

– И в чем конкретно выражалась моя угодливость?

– А зачем ты пироги взяла? Они же тебе совершенно ни к чему.

Ася изумленно повернулась к нему.

– Ты это о чем? С чего ты взял, что мне не понравились пироги?

Борис растянул рот в фальшивой улыбке.

– Но ты же за столом почти ничего не ела. Значит, не понравилось.

– Просто мне под вашими неприязненными взглядами кусок в горло не лез.

Борис задумался.

– Напрасно я тебя сюда привез. Хотя от приказов деда трудно уклониться.

– Ты же сказал, тебя мать просила.

– Она давно просила. А деду достаточно один раз сказать, чтоб все его приказы тотчас исполнялись.

Ася озадачилась.

– И для чего ему понадобилось со мной знакомиться?

Борис чуть заметно передернул плечами.

– Он очень любит быть в курсе всех семейных событий. А тут выяснилось, что с тобой знакомы все, кроме него.

Ася не поверила.

– Нет, здесь что-то еще. Если бы он хотел просто на меня посмотреть, он бы не задавал двусмысленных вопросов.

– Не думай, что ты одна удостоилась такой чести. Он всех так пытает. И знакомых, и незнакомых. Это у него характер такой. Он очень любит людей по полочкам раскладывать и ярлыки на каждого вешать. Но, если честно, я не помню, чтобы он когда-либо ошибался.

А в это время на даче шло усиленное обсуждение Василисы. Надевшая наконец слуховой аппарат Анастасия Петровна высказывала свое мнение:

– Невоспитанная деревенская девица. Не думаю, что Борис ей увлекся. Они совершенно не пара.

Светлана Ивановна попыталась разуверить мать:

– Ни о какой паре и речи не идет, мама. Просто Борис привез ее по моей просьбе. Я давно просила его пригласить ее ко мне.

Иван Ярославович величественно поправил:

– Это я велел ему привезти сюда эту девицу. Но ты не права, Света. Боря явно на нее какие-то виды имеет. Но вот какие, надо подумать. Не думаю, что он решил жениться. Здесь что-то другое.

Светлана Ивановна попыталась возразить:

– Да Боря элементарно пытается исправить ситуацию. Все-таки мы с ней поступили нехорошо. Не думаю, что тут есть что-то личное.

Дед покачал седой головой.

– Нет, ты не права. Он периодически смотрел на нее такими глазами, какими на просто знакомых не смотрят. Правда, особой любви я не заметил, но интерес присутствует несомненно. Только вот какого рода этот интерес?

Анастасия Петровна безапелляционно диагностировала:

– Да она соблазнить его хочет. Видели, в каком бесстыжем наряде она к нам приперлась?

Иван Ярославович досадливо переглянулся с дочерью. Оба промолчали и сделали вид, что ничего не слышали.

Борис довез Асю до дома и предложил:

– Может, сходим куда-нибудь?

Сказал он это без особого энтузиазма, явно не рассчитывая на согласие, и Василиса решила пошутить.

– Я бы с удовольствием сходила на какой-нибудь спектакль. Сейчас столько гастролеров.

Борис слегка опешил и замялся. Василиса не замедлила этим воспользоваться.

– Понятно. Ты предложил куда-нибудь сходить исключительно для проформы.

Он запротестовал.

– Да ничего подобного. Просто я думаю, куда конкретно пойти.

Ася не поверила.

– Ох, вот только врать не надо. Я хорошо различаю фальшь.

Борис сумрачно признался:

– Я и вправду не надеялся, что ты согласишься. Но это не значит, что я не хочу никуда с тобой идти. Куда ты хочешь конкретно?

– Еще не знаю. Надо подумать, афиши посмотреть. Ты позвони мне как-нибудь, ладно?

Он с подозрением посмотрел на ее лучащееся чистосердечием лицо.

– Я позвоню тебе завтра. Скажешь, куда пойдем. И не вздумай отказываться.

– Ладно. Не буду. – Василиса была само великодушие.

Ася вышла из салона и помахала ему рукой. Борису этот жест показался более насмешливым, чем приветливым. Сердито пофыркивая, поехал в офис и проработал до поздней ночи, стараясь заглушить непривычное чувство поражения.

В разгар работы ему позвонил дед и с обычной ехидцей спросил:

– Как дела?

– Нормально. Работаю.

– Я не о том. Как там твоя Василиса?

– Понятия не имею. Она вовсе не моя.

Иван Ярославович скептически усмехнулся.

– Я это заметил. Тебе что от нее надо?

Борис соврал, стараясь, чтобы голос звучал абсолютно индифферентно:

– Ничего. Зачем мне наивная деревенская девочка?

Дед заметил шелковым голосом:

– Может быть, нечто вроде нежной склонности? Зачем ты так усердно стараешься влюбить ее в себя? Она ведь и в самом деле наивная деревенская девочка.

Борис старательно возмутился:

– Дед, что ты выдумываешь?

– Что выдумываю? – Иван Ярославович сделал вид, что не понял.

Борис на провокацию не поддался.

– Не уклоняйся от ответов, дед.

– Я-то не уклоняюсь. А вот ты вертишься, как девица в вальсе.

– Я не верчусь. И, вообще, не я затеял этот бесперспективный разговор.

– А ты заметил, что впервые в жизни не хочешь говорить о своей девице? Прежде ты выдавал о них все, что думал. Так что смотри. Ты или задумал какую-то гадость, или элементарно влюбился. И то и другое не годится. Запомни это!

Он отключился, а Борис сердито чертыхнулся. Вот ведь чертова дедова проницательность. Недаром он так не хотел везти Василису на эти дурацкие смотрины. Дед сразу догадался, что он ей отомстить хочет.

Ну да ладно, он не мальчик, и сам знает, как ему быть. И ни за какие коврижки не закончит, пока не увидит обожание в голубых Василисиных глазах.

Ася выложила пироги на стол. Галя поразилась.