Камилла скривилась как от зубной боли, схватила вилку и нацепила на нее рогалик так, словно хотела его проткнуть насквозь.

Граф с интересом наблюдал наш поединок и потом подмигнул мне и незаметно показал большой палец в знак одобрения.

— У нас есть пять минут, пока Ливия расставляет тарелки. Так что там, Пэм, у тебя на картинках?

Памела робко, но по мере рассказа все больше увлекаясь, рассказала про новую игру и показала плоды своей фантазии.

— Ты только Мирке не говори, что я тебе показала. Я тебе свои показала. А она хочет свои показать. Но просила тебе ничего не рассказывать.

— Хорошо, — потрепал по голове дочь граф.

— Какая тупая игра! — процедила Камилла.

— Сама ты тупая! — огрызнулась Памела.

— Памела! — строго окликнула я. — Воспитанные девушки не обзываются. И Мирками кличут только животных, но не людей.

— А Камилла…

— А кто сказал, что Камилла воспитанная? — оборвала я. — Ты должна не на других смотреть, а за собой следить.

Памела надулась и уткнулась в тарелку.

— А может, ты, Камилла, подскажешь интересные игры? А то мы переиграли во все, какие я знаю.

— Я не нянька, — огрызнулась та.

— А вы, граф? Во что вы играли в детстве? Может, вспомните какие-то интересные игры?

— Фанты, — пожал плечами граф. — Игра на желание. Впрочем, вам не подойдет, Элли должна лежать. А без движения неинтересно. Тогда! игра на вопросы. Либо «да-нет не говорить». Либо наоборот, на вопрос можно отвечать только «да» или «нет»… Иной раз это бывает непросто, особенно если задавать трудные вопросы и отвечать честно.

— О, а давайте сыграем прямо сейчас! — воодушевилась Камилла, и я сразу почуяла подвох. — Мы можем наложить магическое заклинание для этой игры, чтобы отвечать честно. «Все, кто играет в эту игру, будут честны, а я присмотрю. Тот, кто захочет игру прервать, должен об этом прямо сказать: „Я выхожу из игры“, — и тогда сможет он врать опять до поры».

Камилла произнесла заклинание для всех присутствующих раньше, чем мы успели согласиться. И теперь надо было либо честно отвечать на вопросы, либо вслух заявить о выходе из нее.

— Итак, начнем с простого. Памела, ты сегодня съела весь обед? — насмешливо спросила сестру Камилла.

— Нет, — потупилась девочка.

— Папа, ты сегодня устал?

— Да, — настороженно признался граф.

Он, как и я, чувствовал подвох.

— Мэлл Имма, вам нравится мой отец? И помните, солгать вы не можете.

— Да, — нисколько не смущаясь, ответила я.

— А вы влюблены в него?

— Камилла! — зарычал граф.

— Нет, — ответила я.

Еще нет, но уже почти близка к этому. Поэтому, чтобы не дать Камилле разогнаться, я сказала:

— Давай по очереди. Вопрос ты, вопрос я. А то так нечестно. Те два мальчика, что провожают тебя до дома с академии, твои друзья?

Камилла побледнела. А граф сразу вскинулся:

— Какие мальчики? Камилла! Какие еще мальчики?

— Второй вопрос от меня, Камилла. Затем твой. Ты влюблена в кого-то из них? Третьим вопросом будет, целовалась ли ты с кем-нибудь из них. А четвертым…

— Я выхожу из игры, — процедила Камилла.

— Что, не понравилось, что твою личную жизнь рассматривают под микроскопом? Или то, что выставили на всеобщее обозрение? — сделала я вид, что удивилась.

Наверное, нехорошо раскрывать перед графом секреты Камиллы, но она слишком далеко зашла. А как мне было ее проучить, если не поставить на мое место? Что, не понравилось? В следующий раз, может, подумает. К тому же мне не нравилось, что граф ничего не знает о парнях, которые вьются около девушки. Особенно с учетом того, что он уезжает, а Камилла остается на моем попечении.

— Камилла, ты ответишь мне или нет, о каких мальчиках говорит мэлл Имма? — допытывался граф.

— Мои друзья-однокурсники, — с ненавистью посмотрела в мою сторону Камилла.

— Так почему бы тебе не пригласить их к нам на обед или ужин? — поинтересовалась я. — Мы все хотим с ними познакомиться. Это лучше, чем прятаться и встречаться украдкой. В маленьком городке трудно что-то утаить. А репутацию потерять очень легко. Восстановить сложно. Если молодые люди достойные, пусть не прячутся, а приходят завтра на ужин. Правда, мэллорд?

Я выразительно посмотрела на графа, пока тот пыхтел под мою длинную речь и пытался принять новость, которую каждый отец принимает с трудом. Все мною сказанное было не только для Камиллы, но и для графа. У него три дочери, и рано или поздно ему придется знакомиться с их ухажерами.

— Да, — наконец выдавил граф, — я буду рад познакомиться с твоими друзьями, Камилла. Жду их завтра на ужин. А сейчас приступаем к трапезе. Молча.

Лицо Камиллы выразило удивление. А затем сменилось задумчивым выражением.

После ужина граф задержал меня и простонал прямо в ухо:

— Вы моей смерти хотите, Имма. Нельзя было повременить с такими новостями?

— Нет, мэллорд. Я хочу, чтобы девочка была у меня на глазах. Чтобы она не боялась приводить своих друзей сюда, домой. И знала, что папа одобрит любой ее выбор…

— Нет, этого от меня не требуйте.

— Папа одобрит любой выбор, — настойчиво повторила я. — Но поможет сделать правильный. Для этого есть много хитрых уловок, не обязательно становиться врагом дочери.

— Хорошо, Имма, полагаюсь на вас.

— Как-то не ободряюще звучит, — с сомнением сказала я.

Граф широко улыбнулся.

— Зато, знаете, что звучит ободряюще? Что я вам нравлюсь, Имма, — мурлыкнул он.

— Но я в вас не влюблена, — напомнила я.

— Любовь — это очень сложно. Мы начнем с простого.

Граф опять пленил меня колдовским взглядом своих синих глаз, которые сейчас имели оттенок вечернего неба. Взгляд стал серьезным, улыбка стерлась с лица. Он словно требовал ответа на невысказанный вопрос. Лицо его приблизилось, и тут магию момента разрушил голос вернувшейся за нами Памелы:

— Папа, мэлл Имма, вы идете? Мире не терпится рассказать про двигайногов и баблушу.

Я отпрянула от графа, перевела взволнованный взгляд на Памелу.

— Идем. Конечно, идем. Поторопимся, граф. Ваша младшая дочь не любит ждать.

Я немного посидела с девочками и оставила их наедине с отцом, пообещав зайти на ночь. Граф слишком волновал меня, а он, похоже, был готов к активным действиям. Нет уж, пусть уезжает без того, чтобы разбить мое бедное сердечко и лишить сна.