— Нет, увольте. Как сказал граф, каждому свое. Но если бы вы тут обосновались, мы бы к вам обратились.

— Это интересная идея. Смелая. Мне надо обдумать. — В голосе девушки слышались робкие сомнения.

— Если решитесь, подскажу, где вам снять хорошую уютную квартирку, я как раз ее пару дней назад освободила. Тетушка Амарэтта, хозяйка, — чудесная женщина, все вам расскажет. И станет первой клиенткой, у нее как раз имеются два карликовых пуделя.

— А давайте! — решилась девушка. — У меня, правда, с деньгами туговато… что-то, конечно, отложено… Но здесь ведь не столичные цены, может, и хватит и на квартиру, и на открытие салона.

Я объяснила девушке, где находится особняк тетушки Амарэтты и постоялый двор, если она не решится ехать к Амарэтте на ночь глядя. Написала адреса и записки к тетушке Амарэтте и дядюшке Пончитто.

— Деньгами на открытие я вас ссужу, — пообещала я. — За это Фуня станет вашим любимым клиентом.

— Ой… Конечно… — смутилась девушка.

Мне все равно уже некуда было девать сбережения. Я копила, чтобы оплатить услуги профессора Бэконатти, но не срослось. Чего деньгам без дела лежать, если они могут кому-то помочь осуществить мечту.

Мы попрощались с девушкой, договорившись, что она в течение завтрашнего дня обдумает идею, посмотрит город, познакомится с местными, и если решится, то придет ко мне за ссудой.

Я обратилась к молчаливо слушающей нас последней девушке.

— Как вас зовут?

— Гаврилитта, мэлл, — робко ответила та.

— Расскажите о себе, Гаврилитта, — вздохнула я.

Выбора у меня не было, придется взять эту девушку. Она кратко, в двух словах рассказала о себе. Родилась в столице, выросла, работает горничной с юных лет.

М-да, немногословно.

— У вас есть рекомендации, Гаврилитта?

— Конечно, мэлл, — протянула она мне бумаги.

Которые чуть не упали, потому что она отдернула руку раньше.

— Простите, — извинилась она, потупив глазки.

Я просмотрела бумаги. Скупо, сухо, общими словами, словно в шаблон вставили имя, которое могло быть любым.

— Гаврилитта, я возьму вас, если вы мне скажете, чего вы так постоянно пугаетесь?

— Магия. У меня есть дар — чувствовать воздействие магии. В этом доме ее много.

— Правда? — удивилась я.

В нынешнее время, после довольно многих инцидентов, которые не раз приводили к бунтам и даже чуть ли не войнам из-за злоупотребления магией, ее применение четко регламентировалось законом и разрешалось только на благо общества. Маги применяли свой дар только в профессии и общественно полезных работах, регламентированных высшими магическими органами. Детей с даром с самого рождения приучали помнить об ответственности и строго-настрого запрещали использовать дар в корыстных целях и для причинения кому-либо вреда. Вообще, официально всем, в том числе и детям, было запрещено пользоваться магией. Дети должны были учиться использовать свой дар только под присмотром учителей в магических заведениях. Но понятно, что ребенку иногда сложно объяснить, почему нельзя использовать дар, который является частью тебя. Поэтому на применение пассивного дара — как, например, дара маскировки Надиной — смотрели нестрого.

Тем не менее каждый ребенок с рождения знал, что можно, а что нельзя. Потому что нарушение закона каралось очень строго, вплоть до смертной казни. Магам и обществу легче было отделаться от одной паршивой овцы в стаде, чем подвергать общество расколу и вызвать недовольство всеми магами.

При незлостном нарушении лишали магии. Таким же методом, как когда маг добровольно лишался дара. Маг заточал свой дар в ятариновый шар, так как этот камень — ну, или ископаемая смола — является природным проводником магии. Шар помещался в специальное хранилище, и, если общество нуждалось в таком даре, его могли отдать какому-нибудь достойному магу, чтобы дар служил на благо королевства.

Сейчас Гаврилитта утверждала, что в доме кто-то балуется магией. Кто из девочек? Или все вместе? А может, и граф работает иногда дома, а не только в своей мастерской?

— Почему вас пугает магия, Гаврилитта? — поинтересовалась я.

— Потому что здесь магия нехорошая, — подняла на меня девушка серьезные глаза.

От ее взгляда, словно от нехорошего предчувствия, по коже побежали мурашки. Я отогнала от себя неприятные ощущения.

— А вы можете сказать, где она или от кого исходит? — уточнила я.

— Она везде…

В кабинет заглянула Ливия:

— Мэлл Имма, мэллорд интересуется, вы еще долго? Ему не терпится поужинать.

— Через пару минут, мы уже почти закончили. Спасибо, Ливия, — кивнула я.

Я встала, девушка, снова опустив очи долу, следом за мной. Ливия ушла, а я обратилась к Гаврилитте:

— Если то, что вы сказали, не является препятствием и вас интересует эта работа, я готова вас нанять.

— Да, я буду следить и оберегать беззащитных от зла, — почти прошептала девушка.

И я тут же пожалела о сделанном предложении. Не хватало еще рядом с детьми иметь чокнутую девицу. Правда, страха Гаврилитта не внушала, и я постаралась успокоить свои нервы.

— Тогда вы приняты. Я скажу Ливии, она проведет инструктаж.

— Да, спасибо, мэлл.

Но Ливия в этот раз оказалась недовольной моим решением.

— Мэлл Имма, я обычно не влезаю в дела господ, но вы сделали плохой выбор, — отвела она меня в сторону, когда я пришла к ней с Гаврилиттой и сообщила свое решение. — Эта девушка меньше всех подходила на роль горничной. Мне она не нравится.

— Ливия, я понимаю и согласна. Я графу сразу сказала, что ни одна из девушек не подходит. Он сказал взять любую. Гаврилитта — меньшее из зол.

— А я так не думаю, — заупрямилась Ливия. — Лучше бы вы первую взяли.

— Первая стала бы второй Пипеттой.

— Пипетта была легкомысленной, но расторопной. К ее работе у меня претензий не возникало, — поджала губы Ливия.

— А у графа возникли, — парировала я. — Я думаю, Гаврилитта будет исполнительным работником, хоть и робким. Посмотрите, как белоснежны ее накрахмаленные манжеты и воротничок на платье, и это после долгой дороги. Платье не помялось, обувь блестит от чистоты. Аккуратная прическа и руки — все говорит о том, что девушка чистоплотна и аккуратна. В конце концов, если она не будет справляться, мы с ней распрощаемся. Но уволим за дело по факту, а не из предубеждения.

— Хорошо, как скажете, мэлл, — процедила Ливия.

Ну вот, еще и с экономкой поругалась, вздохнула я. И поэтому пошла в столовую к графу не в лучшем расположении духа.

— И что же это вы меня решили поторопить, если сами хотели, чтобы я провела собеседование, ради которого девушки не зря приехали из столицы? — ехидно поинтересовалась я у графа, когда он выдвинул мне стул, помогая усесться.