рябиновой стрелы. – Взгляд Эллина был устремлен вдаль. Он вдруг остановился, схватившись за ледяные перила моста, словно видел и заново переживал те страшные события гибели своей семьи.

Обескураженная его внезапной откровенностью, я замерла на ступеньку ниже. Мне отчаянно хотелось коснуться его плеча, утешить, но, вовремя вспомнив, что предо мной не человек, а гордый феец, да еще и король, я отдернула руку.

Больше Эллин не проронил ни слова, он блуждал в своих мыслях, которые уносили его в далекое прошлое.

Вскоре мы миновали мост. Я хвостиком плелась за королем, разглядывая красоты города, а за нами полоской тянулся след на примятом накидками снегу.

Молчание угнетало. С неба, кружась в воздухе, начал падать снег, покрывая серебристыми снежинками мой меховой капюшон. Добравшись до тихого переулка, окруженного уличными фонарями, я все-таки решила нарушить тишину:

– А ты сражался в той войне?

Эллин чуть сбавил шаг, наконец-то позволив мне приблизиться и заглянуть ему в лицо. Снег слегка припорошил его белые волосы и длинные ресницы, придавая ему отчужденного, холодного изящества.

– Да, сражался. Сначала я как принц возглавлял отцовский военный легион, а после его смерти – как Король Неблагого Двора.

– Все это затеял Александр, да? – догадалась я, скрестив руки на груди. – Он хотел заполучить ваши земли и артефакты, но вы победили.

– Победили. В эту войну были втянуты все Дворы фейри. Король Дикой Охоты заключил сделку с одним из смертных друидов. С помощью Посоха Волхвов друид мог ослабить защитный барьер каждого из Дворов, пропустив в их пределы армию Александра, что в принципе и произошло. Взамен Дикая Охота пообещала друиду бессмертие и магическую силу. Объединившись с остальными Дворами, мы дали отпор Александру, сохранив за собой свои земли и короны. Позже королева Низшего Двора спрятала древний артефакт, способный влиять на наш барьер, наложив на него особое заклинание забвения – каждый, кто его коснется, тут же забудет, зачем его искал.

Эллин тяжело вздохнул. Мы стояли так близко к друг другу, что я, привстав на носочки запросто могла бы его поцеловать…

– Агнес, ты даже не представляешь, какой ценой мне досталась эта победа. Этот груз я буду нести вечно и потому пойду на что угодно, чтобы больше никогда не допустить кровопролития.

Король осторожно взял меня за руку, я не сопротивлялась, а, наоборот, сильнее сжала его ладонь. От его прикосновения веяло нестерпимым холодом, но я не подала виду, мне так хотелось чувствовать его…

– Теперь ты понимаешь, почему я умолчал про титул, почему пошел на сделку с тобой. Мне необходимо было вернуться ко Двору, чтобы обезопасить близких. – Лицо Эллина исказила гримаса боли, а в глазах пробежало глухое отчаяние.

Я вздрогнула – но не от холода, распространявшегося по всему телу, а от муки, которую мне причинил его молящий взгляд. Заносчивый, скрывавшийся под маской ледяного спокойствия феец исчез, из-под густых ресниц на меня смотрел мудрый король, любящий свою семью и подданных, готовый ради них на любые жертвы.

«Интересно многим он открывал так свою душу?» – подумала я.

– Я не держу на тебя зла, Эллин, – услышав это, феец облегченно прикрыл глаза, будто я только что помиловала его. – Скорее, злюсь на себя, на свою опрометчивость и глупость. – Честное признание короля пробудило во мне желание открыть ему частичку правды. Нет, не излить душу, а слегка приподнять занавес. – Злюсь, что по моей вине Артур стал пленником, злюсь, что ничем не могу ему помочь, пока не зарядятся чертовы руны. Злюсь, что спасла тебя, хотя знала, что ты – феец и это не приведет ни к чему хорошему. – Взгляд Эллина снова стал непроницаемым, а в воздухе завихрились снежинки. – Но я не могла поступить иначе, не могла бросить тебя в лесу умирать. Не знаю почему, просто не могла… Даже зная о риске, я все равно уговорила брата помочь тебе, а он поплатился за мою сердобольность. На его месте должна быть я! – Мой голос дрогнул, став похожим на писк, и я резко умолкла.

Горячие капельки скатились по моим щекам. Надо же, я совсем не заметила, как расплакалась. Быстро утерев слезы ладонью, я глубоко втянула морозный воздух, успокаивая себя.

Взгляд Эллина смягчился, обеими руками он обхватил мое лицо, притянув вплотную к себе. Ледяные губы короля коснулись моей щеки, смахивая остатки слез. Я вспыхнула, ощущая, как его дыхание скользнуло по разгоряченной рыданиями коже.

– Мы обязательно спасем твоего брата, Агнес, – мое имя Эллин произнес, понизив голос на несколько октав. – Александру нужен я, Двор Дикой Охоты не тронет Артура, пока он выступает в качестве приманки.

Костяшками пальцев Эллин провел дорожку вдоль моей щеки, мои легкие до предела заполнили пьянящие ароматы морозной свежести и корицы – запах его кожи. Я тихо ахнула, когда он подался вперед и его губы оказались так соблазнительно близко…

– Ваше Величество? – вдруг донесся до нас по-детски тонкий голосок.

Эллин неохотно выпустил мое лицо и повернулся.

Прямо пред нами стояла, переминаясь с ноги на ногу, девочка-фейри с длинными белоснежными волосами. Ее кожа была почти прозрачной, прикрываемая легким розовым платьем и меховой жилеткой.

– Здравствуй. – Король тепло улыбнулся девочке. Малышка воодушевившись, повторила улыбку короля и протянула ему сжатый кулачок:

– Это вам. – Эллин присел на корточки рядом с девочкой, взяв ее бледную ручку в свою. Она медленно разжала пальцы, и на ладонь короля упала маленькая ледяная фигурка снежного барса. – Я сама его наколдовала.

– Спасибо тебе, Мира, – поблагодарил ее Эллин, девочка удивленно похлопала длинными ресницами – видимо, она совсем не ожидала услышать свое имя из уст короля.

Эллин осторожно забрал фигурку, спрятав ее в нагрудный карман сюртука. Вдруг малышка перевела свои круглые глазки на меня. Поморщив носик, она по-детски спросила в лоб:

– А это наша будущая королева? У меня нет для нее подарка, – расстроенно пролепетала девочка, надув губки.

Неожиданное предположение малышки выбило почву из-под моих ног, заставив покраснеть. Наверное, она видела, как король меня обнимал, – вот и надумала себе небылиц.

Эллин молча покосился на меня через плечо, предоставляя мне возможность самой ответить на щепетильный вопрос ребенка. Его глаза заговорщически поблескивали, отражая святящиеся на солнце крупицы снега.

– Это вряд ли, дорогая Мира. Скорее, я просто гостья Неблагого Двора, – одернув помятый краешек рукава, ответила я.

Позади нас раздался тихий разочарованный вздох. Не будь я наполовину фейри, скорее всего, даже не услышала бы его. Оглянувшись, я поняла, что за фонарным столбом прятались три подружки Миры, по очереди выглядывавшие из своего укрытия.

– Жаль, – поникла длинноволосая девочка. – Ты очень красивая. Когда