Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Каллимах… — Ника протянула к нему руки. — Я люблю Эльпис. Я люблю только её. Мне жаль тебя ранить. Но я никогда не…
— Не продолжай. — Остановил он её. — Я всё это знаю. Дело твоё, но… — Зелёные глаза заметались по комнате, как светлячки. — А к чёрту всё это, Ника. Я скажу Пигмалиону, что дал тебе пригласительный. Пусть делает, что хочет. Найдёте другого кифариста, если от Эльпиники ещё хоть что-то останется. С меня хватит. Я же с самого начала с вами. Сколько грёбаных лет прошло! Прошёл конец света. Я устал постоянно видеть тебя и не иметь права дотронуться. Не иметь даже жалкого клочка надежды. Ты сказала, что тебя никто никогда не видел, кроме неё. Ники, ты же сама никого и ничего не видишь. Эльпис — да, ослепительная. Но она затмила для тебя вообще всё.
— Пожалуйста, уйди, — прошептала Ника, голос разрывал плач. Ей казалось, по горлу ползёт вверх змея.
— Ты говоришь, что мужчины хотят обладать, но сама хочешь того же.
— Я люблю её! — Слёзы брызнули из глаз Ники.
— Но её здесь нет! — Закричал в ответ Каллимах. — Я сейчас здесь! Я стою перед тобой и признаюсь тебе в чувствах, а тебе всё также насрать. — Он прервался. Вдруг бросился снова к ней. Ника испугалась и закрылась от Каллимаха руками. — Думаешь, я ударю? — Его рот разорвала истерическая улыбка. — Ну и дура!
Он так и не дотронулся до неё, развернулся и выбежал из кухни.
— Прощай, Ника. — Сказал он на пороге, зажав в губах сигарету, а затем ушёл, хлопнув дверью.
Ника ещё несколько минут остолбенело застыла на своём прежнем месте. Сердце колотилось в груди, как припадочное. Её трясло.
Эльпис пропала, теперь Каллимах уходит из группы. И не факт, что остальные музыканты останутся после угрозы в их адрес. Всё, что мы строили столько лет… всё обращено в прах.
Она вдруг вышла из оцепенения. Ника взглянула на пригласительный билет на столе. Пигмалион хочет, чтобы Эльпис сделала какое-то объявление. Об этом должны были знать все, кроме меня. Каллимах отдал свой билет. Ей вдруг стало страшно за него. Если Пигмалион мог удерживать Эли в заточении так долго за её выходку на сцене, то, что он сделает с Каллимахом? Стыд расползся по груди. Она вскочила с места.
— Каллимах! — Закричала Ника, выбегая к входной двери. Она вылетела на лестничную площадку. Тёмная сырость подъезда охладила эмоции. — Каллимах, стой!
Тишина и пустота заполнили коридор. Он хотел помочь. А я прогнала его. Он готов понести наказание, а оно будет страшным. Нужно сказать ему, чтобы уезжал из города. Неважно куда.
Что-то отделилось от сумрака. Живое, клокочущее, скользкое. Сначала Нике показалось, что это Каллимах вышел из тени, но только человека она так и не увидела. Серая тень прокралась по лестнице, подползла ближе и замерла у её ног.
— Что это? — прошептала Ника самой себе и нагнулась вниз, силясь разглядеть существо. Крыса? В элитном доме?
Она протянула руку к сгустку темноты и внезапно тень сама бросилась к ней в ладонь. Нику обуяло холодом изнутри. Живот резко скрутило, страх застлал сознание, а перед глазами на миг мелькнула беспроглядная тьма.
Через секунду всё отступило. Ника захлопнула дверь изнутри и защелкнула щеколду. Тошнота подкатила к горлу, и её тут же вырвало на пол красным месивом вина вперемешку с недавним гиросом.
Ника отползла от мерзкой лужи и обхватила руками колени. Её всё ещё колотила дрожь. Стало на удивление неуютно и зябко. Она сорвала с вешалки шубу, закуталась в меха, но скользкое чувство внутри не проходило. Казалось, что миллионы невидимых глаз следят за каждым её шагом. Она рывком набросила на голову капюшон. Стало гораздо лучше. Шуба показалась ей латным доспехом.
Ника вернулась на кухню и ещё раз взглянула на пригласительный.
До приёма осталось пять дней. Нужно привести себя в порядок. И раздобыть платье… а может, лучше костюм.
Ника решила, что чтобы ни произошло в Бальном театре, она непременно вернёт Эльпис домой. Или не вернётся сама.
Глава VIII. Пандора
531 день после конца отсчёта
Ей так не хотелось просыпаться. Все тело и душа были словно парализованы усталостью, а желанный отдых только начинал вливаться в них, наполняя Вестанию силами. Под землёй, скрытая грудой костей от внешнего мира, она спала в одной из комнат Некрополя. Сон был глубоким, целебным, вот только сновидений она не увидела, как не видела никогда прежде. Была ли причина в тени, о которой рассказал Алкид?
Вестания потянулась, попробовала открыть глаза, но те были всё равно, что склеены воском. Почему она проснулась? Понять это удалось достаточно быстро. Снаружи стоял жуткий шум. Громкие шаги, разговоры, но пронзительнее всего звучали суета и паника.
Что-то происходит, — поняла она, поднимаясь на кровати и силясь рассмотреть что-то во мраке этого подземелья, где свет повсюду слишком блеклый.
Стоило прийти в себя, как до неё стали доноситься обрывки разговоров, смысла понять ещё не удавалось, но по обеспокоенному тону она поняла, что ничего хорошего этот день им не сулил.
— Теренея, ты спишь? — позвала Вестания, повернувшись к противоположной стене, где стояла вторая кровать. — Слышишь меня?
Она вскочила с кровати и принялась ощупывать стену в поиске выключателя. Ориентироваться в незнакомом помещении было сложно, но, в конце концов, на потолке зажглась жёлтая лампочка.
— Веста… что случилась? — сестра сонно щурилась и закрывалась рукой от света.
— Вставай, — приказала девушка. — Там что-то происходит. Надо пойти узнать.
Теренея едва успела подняться, как вдруг они вдвоём непроизвольно осели на пол от страшного грохота, прозвучавшего где-то недалеко. После него до них сразу донеслись звуки стрельбы. Вестания почувствовала себя испуганным кроликом, который чует опасность, но от страха не знает, куда бежать.
— Одевайся! Быстро! — приказала Вестания, решив, что, во всяком случае, пока им ничего не грозит.
С момента взрыва не прошло и минуты, как они были готовы к любым действиям. Вдруг дверь открылась, заставив сердце Вестании подпрыгнуть от страха. Оружия у них не было, что ей делать?
К счастью, на пороге стоял Аластор, в одной руке у него была трость, в другой
