предпочитала зеленый с жасмином и розой, я — брутальный черный, лучше с мятой и можжевельником, а Таня любила с ягодами и фруктами. Отец и Виктор предпочитали черный с бергамотом, но сейчас их чайник не подавали.

— Теперь мне точно нудно где-нибудь выгулять обновку, — смущенно улыбнулась сестра. — Матушка, ты сможешь взять меня с собой в какую-нибудь из поездок?

— Разумеется, смогу, дорогая. В среду мы поедем на чай к княгине Друцкой. Также я хочу, чтобы вы с Алексеем посетили Русский музей. Один из кураторов выставок — мой старый знакомый. Я договорюсь об индивидуальной экскурсии. Смотреть альбомы и фотографии — одно, но видеть полотна и скульптуры своими глазами — совершенно иное.

Я обреченно вздохнул. Не сказать, что я уж совсем не любил искусство — просто оно не входило в сферу моих интересов. Танцевать, впрочем, тоже не любил, но пришлось научиться. В кошмарах буду видеть эту мазурку! Музей — так музей, что уж.

Но сперва мне нужно выбить еще одну поездку в город.

И уже без матушки.

* * *

— Зачем нам снова в «Меркурий»? — удивилась Аграфена, когда я назвал водителю место назначения. — Разве ваша матушка не заказала доставку счета на домашний адрес?

— Понимаешь ли, вчера в том бутике случился неприятный инцидент. Я немного вышел из себя и передавил на сотрудницу. Сейчас хочу извиниться.

Аграфена подозрительно на меня покосилась.

— И как вы планируете это сделать?

— Полагаю, сначала нам нужно заехать в цветочный магазин и купить букет. Полагаю, это будет уместно. Что скажешь, Феня?

Помощница что-то потыкала в планшет, а затем тронула водителя за плечо.

— Тогда сначала в лавку Бувье на Садовой, — сказала она и обернулась ко мне. — Хорошая идея, ваша светлость. Будет ли мне позволено ее скорректировать?

— Ты женщина, тебе виднее.

Феня слабо улыбнулась.

— Продавцы в «Меркурии» — люди не простые. Некоторые купцы, что недавно вступили в их клуб, даже специально приглашают своих консультантов в рестораны, театры и на другие мероприятия, таким образом покупая их лояльность… А с учетом того, что вы несколько перешли границы, воспользовались силой и сломали артефакт…

— Насколько роскошным должен быть букет?

— Боюсь, одним букетом вы не отделаетесь, ваша светлость.

— Что бы ты порекомендовала?

— Зная «Меркурий» и их порядки… Полагаю, будет уместно возместить убытки.

— Ты предлагаешь мне подарить ей бриллианты? — рассердился я. — Не многовато ли чести?

— Смотря на что вы рассчитываете, ваша светлость. И не серьги с бриллиантами, поскольку это может быть расценено как очень личный подарок. А один небольшой инвестиционный бриллиант, без оправы. Это более формальный подарок, и он не вызовет вопросов.

И все равно мне казалось, что это чересчур. Серьги-артефакты были собственностью компании. Продавцы и так катались как как сыр в масле.

Но с другой стороны… Если попробовать подружиться с этой Дианой, можно вытащить больше информации. Кто его знает, когда еще пригодятся такие связи. Тем более, что круг знакомств продавщицы «Меркурия» включал различные сословия. А я здесь человек новый…

Экран планшета Аграфены ярко вспыхнул, и на нем всплыло сообщение… от абонента «Черкасов». Кажется, начиналось оно с фразы: «Что делаешь сегодня…»

— Феня, ты что, с ним переписываешься? — удивился я.

Она тут же смахнула сообщение и закрыла окно переписки.

— Рабочий вопрос, ваша светлость. Нужно утвердить дату визита вашей матушки в канцелярию Четвертого отделения.

— Ну да, ну да, конечно…

Я слишком давно и хорошо знал Аграфену! Не стала бы она прятать официальные сообщения. Неужели Енот-потаскун решил позариться на наше богатство? Так-то я не против, но уж слишком говорящее прозвище было у Черкасова.

Надо бы с ним пообщаться при случае. Аграфена — не та девушка, с которой я позволю обращаться легкомысленно.

Автомобиль остановился у цветочной лавки. Вход был украшен гирляндой из живых цветов, а в окне витрины красовались потрясающей красоты букеты.

Мы с Феней зашли внутрь, и к нам тут же вышел импозантный француз в шарфике и стильных очках. У него в руках были свежайшие белые розы, к фартуку прилипло несколько листьев. Я же наслаждался прохладой магазина.

— Феня, твой выход, — шепнул я. — Я ничего не понимаю в цветах.

Она наградила меня снисходительным взглядом и поприветствовала флориста.

— Добрый день, месье Бувье.

— Здравствуйте, господа! Чем могу услужить?

Он говорил с приятным акцентом, но очень грамотно. Должно быть, очень долго жил в Петербурге. И цветы, кстати, у него были отличные.

— Нам нужен букет для джентльмена, который желает извиниться перед дамой за проступок, — улыбнулась Феня. — Дама требовательная и просто так не сдастся…

— Что ж, господа, вы по адресу! Мои цветы возьмут саму Бастилию! О, я обожаю такие заказы — с историей… Какие цветы предпочитает дама?

Я пожал плечами.

— Думаю, ей понравится что-то особенное. Какой-нибудь эксклюзивный сорт. Ее трудно удивить.

Флорист просиял.

— Мое счастье! Как раз сегодня ночью мне пришел сорт фиолетовых роз! Редчайший, но несколько готический. Здесь, в России, люди привыкли к праздничным букетам — ярким, пышным. Но я соберу для вас композицию, которая выразит скорбь о содеянном и передаст чувство вины и надежды на восстановление отношений…

— Месье, да вы поэт, — не удержался я.

— Флористика — это искусство, юный господин, — руки француза уже запорхали над вазами с различными цветами. — Каждый букет способен рассказать историю и изменить судьбу. Нужно только уметь видеть… Вы пришли по адресу. Мои цветы все скажут за вас. Я знаю, что в вашей прекрасной стране мужчины не любят выражать эмоции. На ваше счастье, есть я.

А он был высокого мнения о своем искусстве. Хотя, несомненно, очень талантлив. Мастер Бувье скрылся в стенах большого холодильника и вышел оттуда, держа