и достала телефон. — Сообщение от княгини Друцкой… Приглашает на кофе в эту среду. Что ж, новости о нашем возвращении начали медленно расползаться.

— С появлением мобильных телефонов новости начали распространяться со скоростью горящей сухой травы, — ответил я. — Тебя завалят визитными карточками.

— На это и расчет, — загадочно улыбнулась княгиня.

Ехать было всего ничего. Мы переехали по Троицкому мосту в центральную часть города — я успел полюбоваться шпилем Петропавловского собора — и оказались на Марсовом поле. Там, объехав Михайловский дворец, мы свернули на Садовую, и вскоре уже ехали по Невскому.

— «Меркурий» теперь находится возле Мойки, ваша светлость, — поведал водитель. — В прошлом году они переехали в более просторное помещение.

— Хорошо.

Переехав Мойку, водитель остановил машину возле величественного серого здания. Бутик занимал целых два этажа, в огромных арочных окнах были выставлены манекены. Над входом красовались золотые буквы «Mercure».

Я помог матушке выбраться, и та, небрежно перехватив сумочку, взяла меня под локоть.

— Мы забыли снять деньги со счета в банке, — сказал я.

— О, дорогой, не волнуйся. В бутиках подобного уровня операции совершаются иначе. Здесь все именное. Более того, это редкое место, где мне придется не только представиться, но и показать документы. И счет придет одновременно ко мне в кабинет и в банк.

— Сволочи французские, — отозвался я.

Матушка чуть замедлила шаг.

— Теперь ты понимаешь, почему я игнорирую этот магазин? Позволить какому-то портному, который шил седла и одежду для верховой езды, диктовать мне, княгине, условия покупки его барахла…

Вот это я называл «старой школой». За последние годы прогресс разогнался, и различия между сословиями стали чуть менее ощутимы. Купцы часто давно были богаче дворян, а иные простолюдины оказывались куда образованнее воспитанников гимназий для аристократов. Неизменным оставалось лишь одно разделение — на одаренных и неодаренных.

Но во всем остальном граница стиралась. Во многом за счет таких предприимчивых «Меркуриев», которые стригли деньги со всех сословий.

Швейцар поклонился нам и распахнул двери в этот дворец роскоши.

Мы оказались в холле с высоченными потолками. Все было отделано светлым мрамором в классическом стиле. Несмотря на то, что здесь было просторно, вещей на стеллажах практически не было. Как и посетителей — мы оказались единственными. В воздухе витал аромат тонких духов.

— Приветствуем вас в фирменном бутике «Меркюр»!

Из-за стойки к нам важно выплыла одна из продавщиц. Здесь все они были одеты в черные платья, а их шеи украшали расписные шарфики. Та, что направилась к нам, была очень высокой и стройной. И, судя по всему, весьма обеспеченной дамой — я заметил в ее ушах серьги с бриллиантами, а на запястье красовались золотые часики.

— Ваш выход, матушка, — шепнул я. — Я в этом ничего не понимаю.

Покосившись на меня, княгиня подмигнула. Да ей нравились эти игры! Небось, вспоминала юность. Судя по рассказу Черкасова, наша строгая Анна Николаевна когда-то была той еще оторвой…

Продавщица поклонилась, и я отметил, что она чуть старше, чем мне показалось издалека. Чудеса современной косметологии явно стерли с ее лица лет десять. Но глаза — темные, внимательные, цепкие — выдавали в ней прожженного продавца.

— Разрешите представиться, — улыбнулась женщина. — Диана Фролова, старший консультант бренда. Сегодня я буду сопровождать вас в путешествии по нашему бутику.

По правилам, представлялся всегда тот, кто был ниже по статусу. Однако и от моей матери сейчас ожидали приветствия по всей форме. Матушка не подкачала.

— Анна Николаевна Николаева, светлейшая княгиня Балтийская, — улыбнулась она и представила меня. — Это мой сын, Алексей Иоаннович. Я хочу приобрести сумку и, быть может, несколько шелковых шарфов.

На лице госпожи Фроловой на миг отразилось сомнение. Вот он, нелегкий выбор! С одной стороны, шанс сорвать отличный куш, обслужив богатых клиентов. С другой — Николаевы, годами демонизированные настолько, что нам впору давать титул Темнейшие князья. Пострадает ли репутация бренда оттого, что они продадут нам свои товары? Не настучат ли по голове из Парижа?

Эти девочки здесь не просто так зарабатывали варикоз на своих высоких каблуках. Я не сомневался, что у «Меркурия» с его политикой обслуживания клиентов было свое досье на каждого покупателя. Причем такое, что Четвертое отделение нервно курит в сторонке.

— Разумеется, я с удовольствием покажу вам наши модели, — любезно улыбнулась продавщица. — Не соблаговолите ли вы отведать нашего кофе? Или, быть может, вам придется по душе вино? Мы подаем нашим гостям эксклюзив из Шато Лафарж.

— Зеленый чай, пожалуйста, — распорядилась княгиня.

— А для юного господина?

— Будьте любезны черный кофе.

— Сию минуту!

Предложив нам расположиться на диване, женщина удалилась в другой зал. Мы с матушкой переглянулись и, судя по всему, наши мысли сошлись.

— Пошла звонить руководству и уточнять, имеет ли право нас обслуживать, — презрительно шепнула княгиня.

Я нахмурился.

— Это унижение.

— Они вывели унижение на новый уровень. Теперь они унижают всех.

Если честно, мне хотелось выпустить несколько «Люменов» и с удовольствием наблюдать, как эта ярмарка тщеславия сгорит дотла. Будет жаль ручную работу мастеров, что трудятся на этот бренд, но, черт возьми.

Если они посмеют отказать матушке в обслуживании…

Госпожа Фролова вернулась в сопровождении девушки, которая несла поднос с напитками. Усевшись в кресло напротив нас, она подала нам заказанное, а сама разложила перед нами настоящую книгу о продукции компании.

— Наша история идет от тысяча восемьсот…

Светлейшая княгиня уставилась ей прямо в глаза.

— Диана, мне хорошо известна история бренда «Меркурэ», — она многозначительно покосилась на свою сумочку. — Можем ли мы приступить к выбору изделий?

Женщина выпрямилась.

— Ваша светлость, я уточнила обстоятельства. Вы не являетесь членом нашего клуба покупателей. Вы никогда ничего не покупали у нашего бренда. А ваша сумочка… Это либо подарок третьего лица, либо и вовсе