потому что этот поцелуй становится особенным и навсегда отпечатается в моей памяти.

– Я тебя тоже люблю, – едва оторвавшись от моих губ, шепчет Глеб и я чувствую его улыбку. – Но ты и так знаешь.

Ответ ему больше не нужен, парень вновь целует, окутывая своей нежностью и любовью.

Я пячусь к кровати, а может быть это Глеб меня к ней толкает, пока не упираюсь в край матраса. Из-за приятного головокружения почти теряю равновесие, но парень удерживает меня от падения, крепко сжимая в своих руках. Мое сердце в груди сходит с ума, так и норовит выскочить, а я продолжаю млеть от поцелуя и задыхаться от счастья. Обнимаю Глеба за шею, кажется, даже впиваюсь ногтями в кожу, немного приподнимаюсь на носочках, чтобы быть к нему еще ближе, и это происходит инстинктивно, на уровне подсознания.

Все же, не устояв на ногах, мы падаем на мою кровать. В голове появляется дикая мысль, что здесь мы еще никогда не были, ведь все безумство всегда происходило в комнате Глеба. Страсть застилает нам глаза, поцелуи становятся все глубже и все горячее, мне до безумия нравится, когда парень нависает сверху, тяжесть его тела и близость опьяняют. И внизу живота опять просыпается это животное чувство, когда я чувствую мужскую твердость в его штанах.

Хочу прикоснуться к нему и без спроса запускаю руки под футболку на его спине. Касания к горячей коже будоражат мои нервные окончания и я начинаю терять рассудок. Задираю ткань его футболки выше и сжимаю ее в руках, хочу снять, просто потому что она мне мешает. Парень послушно поддается, снимает футболку и бросает куда-то в сторону. Не остается в долгу и рывком стягивает с меня мою кофту. Только и успеваю разлепить наши губы и приподняться, помогая ему в этом. Так же отбрасывает мою одежду в сторону и я слышу тихий удар обо что-то.

– Черт! – болезненно сморщившись, шипит парень мне в губы.

И вдруг, я прозреваю, словно кто-то щелкнул выключателем и зажег лампу в моем помутневшем сознании. У него повреждена нога и рука, ему же больно ими двигать!

– Стой! Тебе больно? – прерываю поцелуй и смотрю Глебу в лицо.

– Забей, – шепчет он и ведет ладонями по моему телу. Касается кончиками пальцев края обычного атласного лифчика, совершенно заурядного бежевого цвета.

– Глеб, нет, – качаю головой я и возвращаюсь к реальности окончательно. – Прости, ох… – слегка толкаю его в грудь.

Глеб перекатывается на вторую половину кровати и шумно выдыхает, пока я пытаюсь найти свою кофту, чтобы надеть ее.

– Держи, – протягивает он мне свою футболку, которая была отброшена не так далеко, как я подумала изначально.

Надеваю ее на себя и ложусь на живот рядом с Глебом, бездумно смотрящим в потолок. Снова неловко, черт возьми! В такие моменты мне начинает казаться, что было бы куда спокойнее у обоих на сердце, если бы мы не останавливались. Разглядываю лицо парня, хочу понять его эмоции, но их слишком много, и да, разочарование там тоже присутствует. Словно заметив мой изучающий взгляд, парень поворачивает ко мне голову и тоже фокусирует свое внимание на моем лице. Несколько долгих секунд мы молчим, но я не выдерживаю эту пытку тишиной первой.

– Я ненормальная, да? – на выдохе спрашиваю я и, опустив взгляд, обвожу кончиком пальца повязку на его руке.

– Нормальность относительна, ты же знаешь, – с улыбкой отвечает Глеб.

– С Альбиной у тебя все было проще, – продолжаю говорить я, несмотря на горький комок ревности в горле. – У вас была любовь с первого взгляда, и как-то сразу все понятно…

– Не было любви, – резко перебивает Глеб и приподнимается на локте.

– Но вы же встречались, вместе были, ну, во всех смыслах. Разве люди без любви строят отношения? – недоуменно заглядываю ему в глаза.

– Любовь для меня до сих пор безумное открытие, Веснушка, – на губах парня появляется нежная улыбка.

– Для меня тоже открытие, – согласно киваю я. – Но все равно, у вас с ней были чувства…

– Любовь – это не просто чувство влюбленности и секс, любовь – это куда большее, – задумчиво говорит Глеб и берет меня за руку. – Есть такие моменты, которые в любви являются фундаментом. Например, понимание, поддержка, доверие. Этого всего от Альбины не исходило ни на йоту, с ней мне нужно было думать, что сказать. Но ты, – переплетает наши пальцы и у меня мурашки бегут по руке. – Ты для меня тот единственный человек, которому можно сказать все что угодно и не получить в ответ вычурное “это твоя проблема”.

Доверие.

Словно ножом по стеклу, это слово заставляет меня вздрогнуть. Моя маленькая ложь про Райского в приюте – показатель недоверия? Думаю, что для Глеба именно так и есть. Молчать дальше и рисковать или все же сказать правду?

Черт, как же сложно!

– Ты мне доверяешь? – спрашиваю я и нервно кусаю нижнюю губу.

– Как себе, – без раздумий отвечает Глеб.

Смотрю в его карие глаза и хочется плакать: почему он такой искренний и идеальный?! А я вся такая неправильная, глупая, неопытная – ни в чем, кроме профессии ветеринара…

– Я хочу тебе кое-что сказать, но я прошу тебя, не обижайся и не делай поспешных выводов, хорошо? – мой голос к середине фразы теряет свою уверенность и кажется совсем сиплым. Во взгляде Глеба появляется беспокойство, но он все же кивает. – Когда я первый раз пошла работать в приют, там был кое-кто, кого я совсем не ожидала увидеть. Он тоже там работает волонтером… Но я почему-то побоялась тебе сказать сразу об этом человеке, потому что видела, как ты ревнуешь и решила не искушать судьбу, – пока я говорю, замечаю, как мрачнеет лицо Глеба. Он уже догадался о ком речь, но все еще надеется, что это не так. – Вячеслав Олегович работает в приюте в мою смену. И это он забрал кота, того Одуванчика, которого хотела Мия. Я знала об этом, но не смогла сказать, потому что уже один раз солгала и… – Глеб отпускает мою руку и убирает свою, отчего я замолкаю, испуганно глядя ему в глаза и ожидая реакции.

– То есть, тогда сказать было неуместным и ты побоялась, а сейчас в самый раз?