— Бегом в кубрик, возьми веревки и мешки. Да не смотри ты на меня так, исполняй!

— Веревки понятно, а мешки зачем, тащ майор?

— На голову, вот чего! Как японца из воды вытащил, так мешок ему на голову и руки за спиной связать. А то нечего им у нас тут глазеть по сторонам.

— Так точно, понял, мешок на голову чтоб не глазели, — сержант всем своим видом изобразил служебное рвение, — Айн момент, герр майор! — сержант хлопнул по плечу стоящего рядом рядового, — Лекс, пулей туда-обратно за мешками и веревками.

— Сержант, — Новиков указал рукой в море, — особое внимание обрати на рыжего, плавает там один такой, кажется никакой он не японец, он мне нужен целый и даже не поцарапанный. — тем временем катера спустили на воду, а из кубрика принесли свернутые полотняные мешки и бухту веревки.

— Что-то мне говорит, Александр Владимирович, что тебе тоже кажется, что этот рыжий тип есть британский военно-морской инструктор на японском корабле.

— Сергей Сергеевич, ты вообще понял что сказал? А если сказать просто, то да, это, скорее всего это бритт с ксивой журналиста в кармане и патентом коммандера Флота его величества. А может даже и инструктор, в наглую, без прикрытия.

— Может быть и так, — Карпенко задумался, — а что мы с ним дальше делать будем. Ну, отдам я его Михалычу. Ну, выжмет он его досуха, а может и больше. Но ведь рано или поздно отпускать гада придется.

— Ну, во-первых, Сергей Сергеевич, для этого мешки на голову. Видел он наш «Трибуц» со стороны и издалека, а потом из камеры ничего больше не увидит. Оформлять мы его не будем, в крайнем случае, сгинет бесследно, а еще лучше внедрим какую-нибудь нужную нам отвлекающую легенду и устроим побег. Тоже может получится красивая комбинация, ну ты на эту тему лучше с Одинцовым и Михалычем поговори. Они в этом больше меня понимают. Мое дело языка притащить, а дальше с ним другие спецы разговаривают… во, выловили! Мешок на голову, руки-ноги связали, все — никуда не денется.

Из двухсот девяносто шести матросов и офицеров в живых остались пятеро матросов и британский военно-морской наблюдатель Джон Ирвин Эвертон. Для японского военно-морского командования крейсер «Сума» исчез бесследно, так же как до этого вспомогательный крейсер «Ниппон-Мару» и канонерка «Осима».

11 марта 1904 года 15–35 по местному времени

Желтое море, 34 гр. СШ, 124 гр. ВД.

Борт БПК «Адмирал Трибуц».

Павел Павлович Одинцов.

Ну, знаете ли, сложилось. Пригласил меня Карпенко на Трибуц кое-что обсудить, и тут этот японский крейсер. Ой, не зря я здесь оказался — такой подарок, британский журналист. Хотя, бог его знает, какой он журналист, под такой крышей обыкновенно или военный советник, или шпион.

— Михалыч, — толкаю в бок стоящего рядом особиста, — забирай бритта к себе в «гестапо», поговори, но пока без грубостей, укольчик сделай, если надо, но калечить не рекомендую, на психику дави… — Ага, этого кадра только что подняли на палубу. Он крутит головой во все стороны, а толку что — мешок на голову намотан. Сам бритт типичный, высокий, говорят что рыжий, в костюме в крупную шотладскую клетку, обвязанный пробковым поясом. Хоть карикатуры с него рисуй. А вот, предусмотрительный гад, пошел в море, запасся пояском. Сдается мне, что это такой же журналист, как мы — мирные туристы. Михалыч молча, кивает и нахохлившегося как мокрая мышь, нагла, уводит суровый конвой из пары здоровенных морпехов. Туда ему и дорога, у Михалыча не забалуешь. Интересно, сколько вонючих тайн скрывает эта круглая рыжая башка? И что он делал на японском крейсере, писал очерки из жизни моряков, или военный советник при командире корабля, я прикинул возраст, в чине не меньше коммандера.

— Пал Палыч, — Михалыч поворачивается ко мне, — есть разговор, пойдем, пройдемся до моих апартаментов.

Спускаемся к нему, да не в каюту, а в рабочий «кабинет». Михалыч молча, достает из пачки сигарету.

— Тоже значит, почуял, что-то в этом «журналисте»? — Я щелкаю зажигалкой, давая ему прикурить.

— Угу! — он выпускает в воздух первый клуб дыма, — навеяло, воспоминания юности… Двенадцать лет назад, в самом начале Второй Чеченской, я был ТАМ в командировке, вместе со сводным батальоном нашей тихоокеанской морской пехоты. Бывало у нас всякое, но один случай запомнился. Разгромили как-то мы, в самом начале 2000-го, мелкую банду, как бы не один из Басаевских отрядов. Они тогда, после облома в Грозном, пытались все в горы уйти, в живых остался только один, «репортер без границ». Вышел к нашим с поднятыми руками: — Я есть британский журналист, — сразу его морда мне не понравилась. В общем, расколол я его, до самого донышка, оказался связник между Басаевым и Ми-6. Правда, после того допроса, его никому и показать было нельзя — кусок мяса. Пришлось оттащить на место боя, и минометную мину на грудь, тротиловая шашка, бикфордов шнур, ба-бах — и нет никакого репортера…

— Одобряю! — ответил я на невысказанный вопрос, — С этим работай так же. Наглы думают, что они самые хитрые, назвали шпиона журналистом и все можно? Н-нет, с нами такие игры не пройдут. Мотай его по полной, сначала, конечно, попробуй мозгобойку, а потом можешь переходить к классике. Меня и Карпенко, интересуют любые данные о связях Японии со Штатами и Британией и о текущем состоянии японского флота. Меня конечно больше интересует первое, а Карпенко второе. И не стесняйся в методах, не до сантиментов, в крайнем случае, отправим его кормить рыб.

— А не жалко его, человек ведь?

— Ну, ты, Михалыч, будто и не наш? А эти человеки жалели наш народ и нашу страну, когда делали ей гадости? Причем им не мешало даже то, что в этот момент мы были союзниками, что в Первую Мировую, что во Вторую. Все последние полторы сотни лет они гадили нам ежедневно и неустанно, пытаясь разрушить нашу страну и сжить со света наш народ. Ты еще про общечеловеческие ценности вспомни! Для меня этот гад, ядовитый паук, на вроде каракурта, растоптать которого мой долг.

— Да пошутил я, Паша, — Михалыч раздавил бычок в пепельнице, — за нагла, не беспокойся, сделаем в лучшем виде. Ты мне лучше скажи, чего ты задумал?

— Пока все в стиле нашей конторы, маленькими шагами к великой цели. Вступим в монастырь, дослужимся до настоятелей и сменим устав. Все как всегда. Ничего конкретного, пока все в общих чертах… Николашка и его приемник, земельный вопрос, ликвидация безграмотности, индустриализация, перевооружение армии и флота. Вопросов больше чем ответов. Но, сначала надо выиграть эту дурацкую войну, быстро и с разгромным счетом. Желательно, чтобы по итогам войны авторитет России вырос до небес, и она укрепилась бы на Дальнем Востоке. Неплохо было бы сделать Корею вассалом России, с корейцами мы уживаемся лучше, чем с китайцами. В Маньчжурии, можно создать подконтрольное буферное государство или как то так, да и Ляодунь туда-же, отгородимся от Китая, получим союзника на Дальневосточном ТВД. Япония должна обанкротиться и рухнуть обратно в средневековье, после чего, крах облигаций японских займов немедленно разорит тех, кто финансировал эту войну. Германия должна почувствовать, что хватка Британии ослабла, а Россия сильна как никогда, и броситься в колониальную экспансию, оспаривая британские и французские колонии. Уделом англосаксов должно стать сбережение своего курятника от германского хищника, благо их колонии разбросаны по всему шарику, а попытка защитить все сразу приведет к распылению средств. Такие внешнеполитические последствия русско-японской войны способны дать нам союз с Германией и десять-пятнадцать лет мирной передышки. Но, до этого надо еще дожить!