— Ну, здравствуйте, дорогие мои, докладывайте, о чем это матросы по углам шепчутся, да так громко, что их слышно за пару десятков метров? Сидите, сидите, конечно, вы мне не подчинены, но это я сейчас вас воспитываю, а дойдет дело до Карпенко, речь уже пойдет о наказании. Подошел ко мне сейчас на палубе поручик местных пограничников и начал расспрашивать про ядрен-батон. Это от кого же он таких знаний набрался. Да еще в контексте профессора Тимохина. Понятно, народ наш любит языки почесать, да косточки начальству поперемалывать, а в результате складывается положение, описываемое словом из четырех букв, начинающимся со звука «ж»… Ну и что будет дальше, кто скажет.

— Теперь надо ожидать попыток похищения Алексея Ивановича. — Поднял глаза старший лейтенант Мартынов, — если конечно эта информация дойдет до агентов вероятного противника.

Я поморщился.

— Забудьте вы уже это выражение «вероятный противник», товарищ старший лейтенант. У нас есть один открытый враг — Япония, один скрытый враг — Великобритания и все остальные, которые и есть «вероятные противники». Верить нельзя никому, любое государство вцепится России в глотку, если посчитает что в данный момент это выгодно. Потом, правда, будут рвать волосы на том месте, на котором сидят, типа как кайзер Вильгельм в восемнадцатом, или французы в сороковом, но будет уже поздно. Вам, товарищ капитан третьего ранга, необходимо усилить работу с людьми. Берите пример с товарища Ильенко, человек из кожи вон лезет, что бы объяснить командам тонкости текущего политического момента. А ведь все, что здесь болтают, ляжет на стол не столько и не сколько зарубежных разведслужб, но и наших российских спецслужб… жандармерии, да хоть бы тому господину Витте, который является для нашего поручика прямым начальником, а судя по важности операции, может и непосредственным. Думать люди должны головой хоть немного, перед тем как что-то брякнуть. Что теперь мне, просить его рапорт не писать, склонять к должностному преступлению? Или может просто ликвидировать? Сколько народу прочтут его рапорт, пока он по инстанциям доберется до Витте. А он доберется, вы не волнуйтесь, мы с вами уже достаточно шума наделали, и еще наделаем, что каждая бумажка о нас будет лететь наверх, будто ее подхватило торнадо. В общем, вам, Евгений Петрович, выяснить, кто там такие разговорчивые и провести беседу… со всеми неважно военнослужащий или прикомандированный вольнонаемный. Чтоб этот фонтан сведений для вражеских шпионов у меня здесь заткнулся. Подумайте, какие слухи можно еще специально пустить, что сделать рабочую версию максимально далекой от истины. Помните, наша главная тайна не ядрен-батон и профессор Тимохин, наша главная тайна это наше происхождение из будущего. Никогда и не в коем разе никто кроме специально допущенных людей не должны знать об этом. Наша рабочая версия, это сконструированный согласно новейшим теориям миноносный крейсер первого ранга, построенный на собранные эмигрантами деньги, где-то на Тихоокеанском побережье Америки, и вооруженный секретным оружием профессора Тимохина. Вы, Петр Викторович должны вдалбливать это в голову всему личному составу, от командира до последнего прикомандированного техника. Может так случиться, что от этого будет зависеть их жизнь и смерть. Чем меньше про нас знают на стороне, тем лучше. И не бойтесь вы докладывать товарищам Одинцову и Карпенко о своих промахах. Хуже, чем вам сделают японцы с англичанами, они вам все равно не сделают, а вот кое-что, возможно, удастся поправить.

— Товарищ Одинцов, но положение на борту — привстал особист.

— Что обстановка как на пожаре в борделе во время наводнения? Понимаю, перенос, да еще куча гражданских на борту, да еще и местные, не боевой корабль, а цыганский табор. Поэтому, по первому разу, обойдемся без оргвыводов, тем более что заменить вас все равно пока некем. Идите и воюйте, в меру своей профессии и умения, а мы с Карпенко постараемся вам помочь.

— Паш, ты это серьезно насчет оргвыводов? — когда товарищи офицеры ушли, Дарья присела на краешек стола. Натянувшаяся юбка четко обрисовала тугое бедро. Сердце внезапно забилось, где-то под горлом, как и тридцать лет назад.

— Даш и да и нет… первое предупреждение я уже сделал, если будут еще проколы — извините, Одинцов два раза не предупреждает. А с другой стороны, случайно получился такой шикарный канал дезинформации всех и вся в окружающем мире. Рапорт этого поручика это официальный документ, составленный официальным лицом, чья лояльность Российской империи неоспорима. Данные полученные по этому каналу, при отсутствии иной достоверной информации, будут для иностранных разведок как истина в последней инстанции. А то, что его в ведомстве Витте скопируют и стырят, то не переживай там шпион на шпионе сидит и шпионом погоняет. Эх, ладно, милая, что мы все о делах, да о делах? Иди ко мне… — я усадил Дарью к себе на колени, — девочка моя, сероглазая.

— Да уж девочка, — Даша положила голову мне на плечо, — Паша, какая я счастлива-я! Ну, честное слово, ты лучше всех, клянусь.

Так, Великий князь Александр Михайлович часок подождет, не убежит. Надо Дарье разъяснить, что значит быть по-настоящему счастливой. Вот только сначала дверь в каюту желательно запереть.

13 марта 1904 года 14–05 по местному времени

Желтое море, до Порт-Артура 130 миль.

Командир эсминца «Быстрый» Капитан первого ранга Иванов Михаил Васильевич.

Мы в дрейфе, погода хорошая, тихо. Только что ошвартовались к борту «Николая Вилкова». В преддверии завтрашних событий поступил приказ Карпенко, извлечь из аппаратов левого борта торпеды 53-65К заряженные нам во Владивостоке для учений, и зарядить два «Шквала». На крупную дичь, значит. Вот, стою на мостике, дышу полной грудь и вслушиваюсь в себя. А ведь я от жизни уже ничего не ждал, ну что мне оставалось? Доплавать полгода, потом контр-адмиральские погоны, отставка, пенсия… И все, впереди одинокая старость. Жена ушла, дети разбежались, оставалось только угасать никому не нужным стариком, после бурно прожитой жизни. Что было, то было, и служба в подплаве на Северном Флоте, когда был молодой и красивый. А Северный флот, он по сравнению с Тихоокеанским почти столица. Сел в самолет через час в Питере, а через два Москве. Потом была тяжелейшая авария в походе, декомпрессия и больше года госпиталей. Подплав для меня был закрыт навсегда. Но увольняться по состоянию здоровья не захотел, в моей семье мужчины, чуть ли не с Петровских времен, как-то не видели себя вне военно-морского флота. Не знаю каким образом, но получил направление в военно-дипломатическую академию, которую и окончил с отличием в девяносто пятом. А потом была служба сначала помощником, а потом и военно-морским атташе во всех уголках мира, и звания шли, как положено, за двенадцать лет от капитан-лейтенанта, до капитана первого ранга. Да-с! А вот год назад выяснилось что для полной пенсии мне совсем чуть-чуть не хватает стажа, всего полтора года… А вот куда вы денете капитана первого ранга? И тут на академию пошел командир «Быстрого». Ну, мне и сказали, мол, пока он учится, ты ему место подержи, вернется и оформим тебя на пенсию как положено. Вот, я и командир эсминца, надводным кораблем не только ни командовал никогда, но даже и курсантом практику на лодке проходил. Хорошо старший у меня опытный, главное ему было не мешать. А тут сначала этот поход, а потом ЧП. И даже здесь, после перехода, Антон Петрович, дисциплина, служба порядок, исправность механизмов, а я ему только киваю, а сам как во сне. И вдруг, позавчера, когда Карпенко повел нас в атаку… знаете, я вдруг помолодел. Эсминец как живой рвется вперед, ветер, брызги и цель… не какая-нибудь мишень, или списанная лайба, а самый настоящий корабль, самого настоящего врага, которого надо убить, потому что иначе он убьет тебя. И когда выпущенные нами снаряды начали рвать японский крейсер на куски, я вдруг снова почувствовал ради чего жить. Будто не было этих лет, и я снова тридцатилетний капитан-лейтенант. Есть Враг и есть Родина которую надо от этого врага защищать. Да завтра я поведу «Быстрый» в бой и буду убивать тех кто пришел сюда убивать моих пра-прадедов. Буду убивать по старинке, артиллерией и торпедами, а это для моряков почти глаза в глаза. Я уже говорил с Сергей Сергеевичем, насчет завтрашнего. Если все пойдет по плану, то на «Микасу» пойдет один из тех двух «Шквалов», что кран-балка вот-вот введет в торпедный аппарат. Ну-ка, постойте, что это там матросик пишет краской на боку «Шквала»? Интересно?! Спускаюсь с мостика. С темно зеленом боку торпеды большими белыми буквами выведено «За Варяг!».