быть, – дочь, чувствующая безопасность и надежность в руках отца.

Что-то в её голосе настораживало. Я не успел ничего сказать, Аля уже устремила взор на дорогу, откинувшись на сидение. Впечатался в профиль девушки, по коже которой скользил золотистый луч. Чертыхнулся про себя, осознав, что беззастенчиво пялюсь и могу быть разоблачен. Тоже отвернулся к своему окну.

Очнулся ближе к концу пути, осторожно растормошил Мию, одновременно расцеловывая, чтобы пробуждение было смягчено. Машина остановилась перед подъездом родного дома, я непроизвольно стрельнул глазами на балкон третьего этажа, инстинктивно ожидая, что за нами будут наблюдать. И не ошибся. Мама, приложившая ладонь к лицу от переживаний, стояла там.

Расплатившись, вытащил вещи и велел Алине идти с Мией вперед. Створки лифта раскрылась на площадке, и тут же появился отец, желающий помочь с сумками.

– Всё нормально, ты лучше, пап, внучку встречай.

Мия вышла из кабинки и с любопытством огляделась. Остановила свои глазища на стоящем перед ней деде и захлопала ресницами. Я уже успел сгрузить всё в коридор и даже обнять маму, теперь мы вдвоем с интересом наблюдали за развитием событий.

Это было…сильно.

Зотов Евгений Александрович застыл, а потом внезапно у него затрясся подбородок. Он опустился на корточки и вскинул вперед руки, которые тоже дрожали. Мия мешкала. Подняла личико к матери, вопросительно смотря на неё, а Алина ободряюще улыбнулась и подтолкнула её вперед. Когда малышка оказалась в его объятиях, отец сжал хрупкое тельце, и раздалось сдержанное всхлипывание. Устыдившись, видимо, своей сентиментальности, он неловко поднялся прямо с Мией. Но, когда она поцеловала деда в щеку, тот всё же растаял и всхлипнул ещё пару раз.

Стало очень больно. Мне. Я знал, что дочь похожа на Соню в том числе, и эта встреча вызовет неоднозначные чувства. Но всё же не предполагал, что настолько… Мать плакала рядом в дверном проёме, не отрывая от них печального взора.

– Пап, ну, проходи же, – не выдержал я.

Держа внучку, как бесценное нечто, отец оказался в квартире, а следом вошла и Алина, взирающая на эту картину с теплотой и не мешающая знакомству.

Мию передали бабушке. Точнее, та нетерпеливо вырвала её и прижала к сердцу, зарыдав в голос.

– Маленькая моя, какая же ты красивенькая, волшебная…

Я сглотнул.

Моя Умка после тысячного поцелуя немного отстранилась и взглянула той в лицо. Нахмурилась, проследив за дорожкой слез, затем протянула ладошку, стирая влагу. И стала пальчиками перебирать уже заметные морщинки в уголках глаз.

– Не надо плакать. Это же грустно.

Трогательность момента зашкаливала.

Мама рассмеялась и согласна закивала, попутно целуя маленькие пальчики.

– Миюш, это твои бабушка с дедушкой, про которых мы с папой тебе рассказывали, – начала Алина, и все, спохватившись, разом поздоровались друг с другом.

И, кстати, очень тепло обнялись. И хозяйка дома с особенной теплотой и благодарностью обняла Алю, ласково погладив по голове. Та смущенно улыбнулась.

Я же в это время повернулся и со странным смешением эмоций уставился на девушку.

Мы с папой.

Как же правильно звучит эта фраза, которую я сам тысячи раз слышал от собственной матери…

Но мысль куда-то уплыла, когда нас торопливо отправили в ванную умываться после дороги и посадили за стол. Мия сидела между новоприобретенными бабушкой и дедушкой, с аппетитом уплетая пищу. Отец возился с ней, как с писаной торбой. Я позволил себе расслабиться и выдохнуть.

– Аля, дорогая моя, я же тебя помню. Ты – сестра Дианочки, вы к нам приходили…после Сони. Как же так вышло, что вы с Димой?..

Мне показалось, Алина слегка побледнела.

– Мам, давай не будем об этом сейчас…

– Всё в порядке, – перебила меня она и твердо покачала головой, мол, я справлюсь. – Так вышло, Антонина Ивановна. Иногда и невероятные вещи случаются прямо под носом…

– Да, правда. Я, кстати, давно не видела Диану. После рождения сына она была у нас только раз. Как они поживают с мужем на новом месте?

– Я… – девушка замешкалась, растерявшись, – я…не общаюсь с семьей много лет. Ещё до рождения Мии я переехала и не поддерживаю связь.

– Как же так? – мать всплеснула руками, искренне расстроившись.

Ждал ответа, затаив дыхание. Думал, снова увильнет. Но, похоже, врать взрослой женщине Алина не хотела…

– Антонина Ивановна, Вы так радужно приняли нас сейчас, так рады видеть внучку. И вас, может, и волнует, что Мия, – стрельнула глазами в сторону дочери настороженно, удостоверившись, что та не слышит, – незаконнорождённая, а у сына есть жена, но Вы не зацикливаетесь на этом. А у меня…в нашей культуре такая свобода отношений не просто не принята, а строго осуждается и пресекается. Мой отец был категоричен. И мне пришлось уйти из дома. С тех пор я живу одна. Точнее, с дочкой.

Это звучало настолько чудовищно, что за трапезой воцарилась тишина. Я стиснул зубы, чтобы не зарычать от злости. Как, бл*дь, так? Серьезно? Её выгнали? Собственные родители? Беременную? И бросили одну?..

– Одна? Совсем? – озвучила мою мысль мама, ошарашенно приоткрыв рот.

– Ну, у меня есть друзья. И, поверьте, всё не так плохо, как кажется. Я искренне счастлива.

На этом тема была закрыта. Никто не стал развивать её, тактично промолчав. После обеда Алина помогала маме убрать и помыть посуду. Дед с внучкой спелись, им было весело, они вовсю хохотали. Я же сидел на диване и буравил стену задумчивым взглядом. Услышанное не укладывалось в голове.

Потом принесли десерт, и пока мы пили чай, Мия с готовностью отвечала на различные вопросы, и её эрудированность привела в восторг моих родителей.

– Какой одаренный малыш! Ты с ней занимаешься?

– Я старалась уделять её развитию всё своё время. И через игры она быстро усваивала информацию. Заговорила рано, да и слова почти сразу произносила четко. К трем годам уже знала три алфавита, пыталась вырисовывать буквы. Сейчас она увлекается птицами. И всё остальное изучает в детском саду. После того, как устроилась на официальную работу, времени на домашнее обучение у меня больше нет.

– А ещё она плавает, как рыбка. И очень самостоятельная. Не ребенок, а взрослый человек в маленьком теле, – добавляю с непроизвольно расползшейся улыбкой.

А ведь, правда, для своих четырех с хвостиком Мия была необычайно умна. Я поэтому и называл её Умкой. Схватывала на лету, анализировала, выдавала версии. Для меня изначально это было довольно странно, я особо тесно не общался с чужими детьми, но мне казалось, они на порядок наивнее и проще. А Мия – нет. В этом, пожалуй, она похожа на свою мать.

– Ну, что? Едем гулять