Законная справедливость регулирует ответственность субъектов за общее дело. Каждый должен содействовать поддержанию действительности закона всеми способами, особенно следующими:

а) соблюдать закон, воздерживаясь от любого преступления;

б) защищать закон, исполняя свой гражданский долг, тем самым подчеркивая его достоинство;

в) нести ответственность за соблюдение и уважение закона каждым.

Это обязывает всех зорко следить за тем, чтобы общественным благом или целью общества могли пользоваться все его граждане.

10. Уже на протяжении столетия говорят о социальной справедливости, предусматривающей, что каждый человек должен иметь все необходимое.

Этот аспект справедливости, если мы подразумеваем следование юридической рациональности, прослеживается в коммутативной, дистрибутивной и в особенности законной справедливости. Следовательно, понятие социальной справедливости обоснованно служит для напоминания о том, что значение имеют субъекты права, а не те, кто распоряжается и управляет; однако экстремистское толкование этого понятия скрывает в себе опасность ассистенциализма и бунта безответственности подобно сыновьям, которые из-за комплексов восстают против родительского авторитета, чтобы скрыть реальную ответственность за свою индивидуальную незрелость.

Как бы то ни было, социальная справедливость служит педагогическим регулятором для всех, кто принадлежит к бюрократическому аппарату как его системный элемент. Она будет иметь силу тогда, когда при защите ущемленного в правах лица будет установлена его конкретная вина (не стал ли он больным или безработным вследствие нарушения закона в прошлом, поскольку защита такого человека наравне с другими противоречила бы смыслу гражданской ответственности).

Сегодня нам нужно особенно внимательно отнестись к законам о социальной помощи. Права, предоставляемые этими законами, вместо реальной помощи и стимулирования предпринимательской инициативы и юридического равенства способствуют возрастанию коллективной несостоятельности. Во всяком случае, общество, основанное на законах, должно всегда бдительно следить за функциональностью трех основных аспектов справедливости, скорее прощая, нежели карая, ибо впоследствии избыток социально-экономического неравенства порождает трагические конфликты, подвергающие опасности несущую опору социального тела.

Тогда для предотвращения большего зла нужно оказывать благоразумную помощь всем проигрышным точкам социального контекста, чтобы суметь сохранить равновесие целого. В противном случае избыток побежденных не позволит проявиться жизненной силе победителей.

Если закон оказывается недостаточным, его можно использовать, чтобы уравновесить проигрышные аспекты, вместо того чтобы поддерживать вмешательство инквизиторов или шантажистов. Это поможет укрепить достоинство закона. Закон имеет силу, когда он спасает, а не тогда, когда он осуждает.

3.2. Оптическо-гуманистическое право

Если исследовать значимость права как таковую, то необходимо найти единую точку мотивации его существования или же благоразумно отказаться от каких бы то ни было юридических гипотез.

В самом деле, право, каким бы ни были его осуществление, обоснование и истолкование, довлеет над сознанием человека как наибольшая (общая и капиллярная) принудительная сила. Даже нейронная бомба может подчиняться только законам психолого-юридической экономики. Любая осуществляемая человеком материализация требует некоторого основания, имеющего законодательную силу в области логики. От Нерона до палаты лордов любая манипуляция насилием или социальной силой находит себе формальную опору в инструментах, именуемых законами.

Человек – это специфический вид существования, имеющий особую историческую логику. Не будь этой логики, от которой фактически зависит направление энергии человека в истории, любое исследование, а тем более гипотеза обоснования какого бы то ни было «позитивного права», были бы совершенно немыслимы.

Логика права основывается на биологической очевидности некоторого совокупного и эволюционного числа (человеческие существа в их экзистенциальной практике, от простых людей до академиков).

Феноменология такой логики заключается в самоявленной взаимопринадлежности тела, жизни, семьи, дома, предметов одежды и обихода, культуры, поэзии, достоинства: res clamat ad dominum – «каждая вещь взывает к своему хозяину». Всякий объект в человеческом мире (не сам по себе) выражает некоторую интенцию, некоторое предназначение, предпочитающее одного субъекта другому. Онтический порядок объектов строится как принадлежность бесспорному собственнику экосистемы, которым является человек.

Если же res clamat ad dominum, то dominus – глава, хозяин, господин, будучи относительно первым среди равных, должен договориться о своем статусе со всяким подобным ему. Другим людям-согражданам также присущ тот ценностный приоритет, который делает их хозяевами вещи.

Хроника какого бы то ни было договора также теряет убедительность, если не предполагает способности пользоваться властью и производить отбор, изначально заложенный в биологической очевидности субъектов договора. От действующих демократий до известных в истории тиранов – все утверждают онтическое основание права, настаивая на своей способности осуществлять юрисдикцию.

Онтическое основание тождественно тому, что онтопсихологическая школа называет онто Ин-се. Это то «изо», которое придает адекватность любому естественному, историческому и основанному на мнении праву. Именно оно утверждает или отрицает утилитарную функциональность закона, чем бы при этом ни были вызваны его появление и формулировка.

Эта онтическая сущность реальна для нас и может быть нами установлена лишь постольку, поскольку она соотносится с человеческим существом на этой планете. Этот человек, изолированный подобным образом, есть мера всех вещей, которые касаются человека. Любое право имеет силу и оправдание лишь до тех пор, пока оно полезно и функционально для онтическо-гуманистического «изо».

Цель закона действительна в той мере, в какой закон защищает индивида, даже если в рамках самого закона первично коллективное благо, а индивидуальное – вторично.

Первоочередная задача закона – защита всего того, что составляет биологический цикл человека, являющийся той необходимой предпосылкой, от которой зависит бытие или небытие индивида и его сохранение. Вторая задача – защита психического цикла, включающего все, относящееся к психической деятельности, – эмоции, волю, мудрость, эстетику и т. п. и, в частности, все те свойства ума или интеллекта, специфическим объектом которых является истина (бытие таково, каким его предполагает истина).

Первый долг всякого закона есть сохранение подлинной цельности индивида в соответствии с иерархией, раскрывающейся от биологического уровня к психическому. Второй заключается в обязанности индивида содействовать другим, чтобы заслужить уважение и извлечь пользу для себя самого; и распорядителем в этом процессе является закон.