Все это заключено в проективном ядре онто Ин-се, дарованного от природы всякому человеку, который и является человеком в меру этого дара.

Человек немыслим без социальности: его биологическая природа развивается только в социодинамической интенции, обладающей строгим порядком, который можно раскрыть с помощью науки, не полагаясь на веру и надежду. Как знание клеточной структуры организма позволяет найти метод его лечения, так же исторически можно определить изменчивое воплощение антропологического проекта, коим является земное общество.

Онтопсихология достоверно определила поведенческую феноменологию здоровья, которую каждый может практически использовать для того, чтобы полным ходом продвигаться к раскрытию функционального аспекта юридической проблемы.

Вышесказанное позволяет сделать следующие заключения:

1. Человеческий поступок определяется не столько сам в себе, сколько, прежде всего, в том в-себе-бытии, которое специфически определяет его в основных свойствах человеческой природы. Вследствие этого он бывает хорошим или дурным, если соответствует либо не соответствует человеческой природе как в общем, так и в частном – элементу или контексту индивида, элементу или контексту общества, элементу или контексту научного или культурного целого. Зеркалом этой человеческой природы является так называемый верный разум, то есть пропорциональная проекция на все сущее из онтическо-гуманистической перспективы. Добро проистекает из холистической цельности причинности, процесса и результата, а зло – вследствие какого-либо недостатка в процессе: или в самом действующем, или в цели действия.

2. Форму закона задает тот, кто обладает фактической властью благодаря времени, обстоятельствам, численному превосходству или согласию. Каждый из этих моментов в отдельности или некоторые из них вместе взятые могут сформировать результат, специфичный для воли большинства, основная функция которой состоит в распределении власти внутри социального контекста или общественного целого. Эта воля полномочна де-факто до тех пор, пока остается таковой; когда привносится другая мажоритарная воля, первая утрачивает права, и закон обновляется. Власть не зависит от того, есть ли это группа (число) или некий глава (превосходство).

3. Фактически закон может быть функциональным или нефункциональным. Известно, что закон функционален, только если он укрепляет, подчеркивает природную интенциональность или не противоречит ей. Эта интенциональность проверяется наличием идентичности в тех, кто соблюдает данный закон.

4. Как только закон принимается, сами «доверители» становятся «уполномоченными», в противном случае дискредитируется обязательность исполнения этого закона для всех.

Телу распоряжения отдает голова, но, как только она это сделает, эти распоряжения органично становятся обязательными также и для головы.

5. Законы, изложенные в одном-единственном тексте, попадают затем в бюрократическую машину исполнительной власти. А это значит, что отныне содержание закона будет трактоваться всевозможными «столоначальниками» сверху донизу.

Бюрократическая исполнительная власть есть начало конца любой функциональности правовых норм. Только этим и объясняется негативность государства и права.

Вот то, от чего это зависит:

а) от подчинения закона букве;

б) от навязчивого принуждения к воспроизведению стереотипов психики и окружения функционеров;

в) от бездарности всеобщей массы, применяющей закон, не понимая его смысла;

г) от случайного процесса потока документов, уже никак не мотивированного законом;

д) от нелепой рутины конвейероподобного труда функционеров;

е) от повторной манипуляции законом извне, со стороны тех, кто еще удерживает в своих руках законодательную власть;

ж) от вмешательства психологических насильников, которые способны, будь то активно или пассивно, с «юридической безответственностью» выместить на действующих должностных лицах свои инфантильные потребности в мести или индивидуальные фрустрации.

6. Необходимость права или закона проистекает из очевидного факта множественности. Человек является таковым благодаря контексту двух и более существ (семья), составляющему впоследствии социальный факт. Когда много людей вступают между собой в отношения с одной целью и в одной ситуации, необходимо индивидуализировать общую линию поведения, которая могла бы послужить наименьшим общим знаменателем, допускающим возможность существования и конкуренции для всех.

Ситуация может быть биологического (семья), экономического, политического, идеологического характера. Биологическому и экономическому аспектам следовало бы придать первостепенное значение в осуществлении права. В действительности же здесь преобладает идеологический уклон – область, включающая мораль, культуру, стереотипы, цивилизацию, руководствуется набором мнений, предварительно сманипулированных монитором отклонения. Это вмешательство снижает виртуальную действенность творческого онто Ин-се и порождает программирующую инстанцию, которая закрепляет технический переход, препятствующий воплощению двоякой – исторической и метафизической – бытийной виртуальности, в коей и заключается свойственный человеку изначальный потенциал организации юридического мира.

7. Группа определяется целью, ради которой она существует и действует. Сосуществование предполагает взаимно соотнесенные функции. Каждый должен другому, чтобы быть самим собой. Долг перед другим оправдан тем, что он гарантирует личную идентичность. Чем больше бытия, тем больше взаимодействия. Функциональность этих двух принципов обусловлена критерием идентичности. Мы должны постольку, поскольку мы есть.

8. Добро или зло зависит от функциональности для онтическо-гуманистической идентичности объединенных субъектов. Если доказана функциональность некоторой цели (причины, оправдывающей сосуществование частей в совокупности) для группы в целом и для ее членов, то можно сформулировать дополнительные цели, которые, во всяком случае, послужат обогащению социального и индивидуального «изо», такие как идеологическая цель, опинативная цель (демократические мнения), технологическая цель, эстетическая природная цель, состязательная цель, сверхъестественная, или религиозная, цель.

9. Справедливость – или внутренняя связь между законом, правом и субъектами – должна быть коммутативной, распределительной и законной.

Коммутативная справедливость предусматривает существование равной пропорции между мною и другим, между «моим» и «твоим». Таким образом, связь, служащая здесь средней посылкой, одинакова как с одной, так и с другой стороны, и в зависимости от свободного поведения сторон связь между ними оказывается активной или пассивной для одной и другой стороны (право и обязанность).

Дистрибутивная справедливость служит мерой оценки для исполнителей закона. Глава в контексте закона есть функционер группы, то есть тот, кто исполняет и обслуживает общее дело, разделяя его на обязанности и преимущества для каждого индивида в общественном организме в соответствии с формулировками и определениями права. Глава должен только опознавать и применять, но он не обладает никакой автономией суждения. Необходимо дать равную долю каждому как равному всем другим.