class="p1">– Возьму себе одеяла в доме моей тетушки. Скоро вернусь.

Фалия ушла.

– Она ребенок, – осуждающим тоном проговорила пиромантка.

– Вообще-то она старше любого из нас, Чандра.

– Думаешь? – девушка приподнялась на локте в постели и озадаченно посмотрела на Гидеона.

– Одним из обычных воздействий магии крови является то, что она замедляет или даже останавливает нормальный ход старения.

– Но Фалия же не кровопийца?

– Нет. Я уверен, что она именно та, кем себя назвала. Менарх деревни. Ты же слышала, что она рассказывала. Мудрая женщина передает мудрость последовательнице посредством ритуала с кровью.

– О да, слышала.

Чандра снова легла и стала наблюдать за мерцанием на потолке света от свечей. – Мудрая женщина передает знания и опыт через свою кровь. И, наверное, вдобавок к этому некую силу, которая обеспечивает то, что следующая мудрая женщина задерживается в том же самом возрасте, в котором была ко времени обряда. Вероятно, до тех пор, пока не наступит пора посвятить в свое дело преемницу?

– Да, похоже, это необходимо, – согласился Гидеон. – Она остается юной, чтобы выйти замуж и родить детей, но это может занять много времени, учитывая, как мало народу в деревне. И я подозреваю, что в этой обстановки дети часто умирают.

– Мне кажется, Фалия видит в тебе возможного супруга, – Чандра произнесла это и снова задумалась. – Как ты думаешь, сколько ей лет?

– Мы, вероятно, могли бы это прикинуть, если бы познакомились с предыдущей мудрой женщиной.

– Да уж. Неудивительно, что Фалия кажется настолько, хм, готовой к браку.

– Удивительно сдержанное для тебя определение. Наверное, ты устала.

Гидеон перешагнул через Чандру, растянувшуюся на полу, и принялся раскатывать одеяло на узкой полоске пола между ней и стеной.

– Что ты делаешь? – запротестовала пиромантка. – Ты же не ляжешь спать так близко ко мне.

– Лягу. Я хочу, чтобы ты спала между ней и мной, – твердо ответил Гидеон. – Ты моя защита.

Чандра вновь фыркнула. – Еще какая. Ладно. Отлично.

Девушка перевернулась на бок, оказавшись спиной к Гидеону, и закрыла глаза. Она предполагала, что Фалия будет не в восторге от такой «перестановки», когда вернется в хижину, но действительно слишком устала, чтобы думать об этом.

***

Ей снился огонь.

Не жаркая сила, смешанная с ее ужасом и яростью, когда она убивала лишителей. И не дикое пламя, кипевшее вокруг нее в Слепой Вечности после бегства из темницы прелатессы.

Огонь в ее сне был не соблазном разрушительного заклятия и не хрупкими искрами нового волшебства. Нет, это был огонь скорби и горя, огонь стыда и сожаления.

– Я не хочу убивать невинных, – сказал Гидеон своим спокойным, бесстрастным голосом. Белое пламя заплясало вокруг него, когда он произнес эти слова. Чисто-белое.

И в этом пламени она ясно различала их крики. Их тела корчились в огне, и от смрада горящей плоти ее почти стошнило, как и всегда. Ее горло горело от всхлипов, которые не были слышны.

Нет, все же были. Она сама слышала их. Сдавленные, отчаянные, полные слез вздохи.

– Чандра, – прошептал он, и его голос был холодным, не таким, как предсмертные вопли невинных, погибающих в огне.

Она попыталась пошевелиться, но конечности не слушались. Она хотела закричать, но из ее горла вырвался лишь беспомощный стон.

И, когда клинок меча устремился к ее горлу, она проснулась со сдавленным хрипом ужаса.

Было темно. Свечи не горели. И у Чандры не было огня, который она могла бы призвать.

– Тише, это сон, просто сон, – прошептал Гидеон. Его руки обняли пиромантку. – Тише.

Она попыталась вырваться из плена его рук.

– Это я. Тебе приснился кошмар.

Ее сердце бешено колотилось. В висках стучало. Она вспотела. Еле слышный всхлип вырвался из ее горла, унижая ее.

Гидеон прижимался к ней всем телом. Она лежала на спине, головой на его жесткой руке, и его ладонь покоилась у нее на плече. Другая ладонь Гидеона гладила ее щеку – Тихо. Все хорошо. Это был просто сон.

Чандра подняла руку. Она хотела отбросить от лица его ладонь, прекратить эту назойливую, оскорбительную ласку. Отшвырнуть от себя... Но странным образом оказалось, что она ухватилась за его руку. Он почувствовал это и легонько сжал ее пальцы.

– Просто сон, – вновь повторил иеромант.

Чандра сосредоточилась на своем дыхании, пытаясь поймать ровный ритм.

– Наверное, было не очень хорошей затеей ложиться спать с полным желудком личинкового супа, – шепотом проговорил Гидеон.

Чандра подавила удивленный смешок, но ее замутило. – Вообще-то я уже забыла об этом.

– Прости, – выдохнул Гидеон прямо ей в ухо.

Она набрала побольше воздуха и медленно задышала. Она все еще чувствовала, как ее сердце глухо стучало от ужаса и чувства вины.

– Хочешь рассказать мне, что тебе снилось? – спросил иеромант.

– Нет.

Он не настаивал, и они тихо лежали вместе. Спустя некоторое время Гидеон поднял голову и прошептал: – Слишком темно, и я не вижу, но, думаю, она все еще спит.

Чандра была рада, что не разбудила девочку-женщину. Было достаточно и того, что проснулся Гидеон.

Он снова лег, и их лица оказались совсем близко. – Я не могу сказать, как долго мы спали. Свет здесь все время один и тот же.

– Свет луны, в смысле.

– Хм.

Чандра попыталась выбросить из головы тени прошлого. Думать о настоящем, – даже о таком настоящем, – было лучше. – Теперь, когда мы знаем больше о Велраве и об этом месте, я все равно не вижу, как это может нам помочь. Я имею в виду, выбраться отсюда, – Чандра говорила тихо, чтобы не разбудить Фалию.

– Помог бы всеобщий мятеж, – прошептал в ответ Гидеон, – но я сомневаюсь, что это произойдет.

– Потому что не произошло до сих пор? После всех этих лет страданий?

– И еще потому что весь мир погружен в черную магию.

– И хозяйка дома тоже? – догадалась Чандра.

– С этими кровавыми ритуалами? Да.

Лежа вместе, они так переплелись телами, что Чандра почувствовала, как Гидеон кивнул в знак подтверждения.

– Они не объединятся. Разные сообщества здесь не помогут друг другу, только себе. И, насколько мучительным ни было бы положение, оно прочное и устойчивое. Все к этому уже привыкли.

– Да здесь одна только еда может вызвать мятеж. Личинковый суп...