за голод, – проговорил Гидеон. Оба они посмотрели на мудрую женщину. Фалия кивнула, соглашаясь.

– Зачем он кормил отца собственной кровью? Раз принц убил всех остальных членов семьи, к чему оставлять его в живых?

– Чтобы проклясть его, – пояснила Фалия. – Король живет в самой темной, самой глубокой темнице замка. Он питается одной лишь кровью. Его содержат в одиночестве. Никто не говорит с ним и не посещает его, кроме Велрава, который наносит отцу редкие визиты и рассказывает про мучения и страдания, которые он причиняет королевству.

– И это так и длится с того времени, когда твоя бабушка была ребенком? – спросила Чандра. Она была совершенно сбита с толку.

– Вот почему Велрав сотворил здесь вечную ночь, – пробормотал Гидеон.

– Не понимаю.

– Кровопийцы не любят дневной свет.

– Ты хочешь сказать, что они не хотят, чтобы кто-то видел, как они пьют кровь? – озадаченно спросила Чандра.

– Нет, я про то, что их обжигает солнечный свет. Как огонь. Тот, кто выбрал магию крови и принял силу, которая в ней содержится, должны любой ценой держаться подальше от могущественного света.

Огонь. Чандра вспомнила про их затруднительное положение.

– Да, – вновь заговорила Фалия. – Моя бабушка говорит, что раньше здесь была и другая мана. Другие цвета эфира, – она оценивающе поглядела на гостей. – Вы же не из Дирадена, не так ли?

Гидеон и Чандра замолчали. Помедлив, иеромант ответил: – Нет.

– Откуда вы?

– Издалека, очень издалека. И мы не можем вернуться туда, пока здесь царит власть Велрава.

– И вы хотите уйти? Вместе?

– Да. Хотим.

Фалия с уверенностью проговорила:

– Принц не поможет вам и не даст вам разрешения уходить.

– Я и не думал об этом, – ответил иеромант. – Расскажи мне об этом покрове ночи, Фалия. Об этом саване. Он задерживает ману и свет, но также и поддерживает жизнь?

– Да. Ровно настолько, чтобы многое из того, что здесь уже не живо, не умерло на самом деле.

– Это громадная сила. Он может делать это один?

– Нет. Его подручные трудятся с ним, чтобы поддерживать покров.

– Подручные? – спросил маг.

– Демоны крови, которые помогли ему достичь силы.

– Кровь подпитывает их силу? – снова заговорила Чандра.

– Да. Когда они чувствуют голод, они ищут еще кровь, чтобы поддерживать себя. Чтобы подпитывать свой мрачный труд.

– Как часто они оказываются голодными?

– Часто.

– И тогда забирают людей, – сказал Гидеон.

– Людей. Гоблинов. Зверей, – Фалия умолкла, потом продолжила: – Люди им нравятся больше всего. Любая кровь утолит голод, но люди их... возбуждают.

Гидеон вгляделся в лицо мудрой женщины. – Люди, обладающие силой, возбуждают их особенно?

Та кивнула.

– Люди с силой, – размышляла вслух Чандра. – Вроде менарха?

Фалия опустила глаза. – Да.

– Тебе грозит опасность? – тихо осведомился иеромант.

– Постоянно.

Глава двенадцатая

Фалия предложила гостям воду для умывания и мокрые тряпки, чтобы стереть копоть и грязь с одежды. Она также одолжила им гребень, и заставила одного из деревенских мужчин дать Гидеону бритву. После того, как Гидеон и Чандра привели себя в порядок, мудрая женщина решила, что им нужен отдых.

Сама она пожелала разделить свою хижину с ними. Но не с Шурлом.

– Гоблины очень подлые, – объяснила Фалия. – Даже если у него связаны руки, я не буду чувствовать себя в безопасности, ночуя с ним под одной крышей. Мы должны держать гоблина под стражей..

Чандра согласилась, что это прекрасная мысль. Они разбудили Шурла. Гоблин был раздражен тем, что его побеспокоили, но разозлился еще больше от предстоящего заключения, в то время как всем остальным предстояло спать с относительным удобством.

Одна из построек в деревне явно некогда была загоном для скота на ночное время. С тех пор большая часть скотины в Дирадене вымерла, и строение стояло пустым. Внутри помещалась большая и крепкая клетка. Фалия сказала, что в ней держали кабанов, которых откармливали к ежегодному пиру в честь сбора урожая. Но, когда к власти пришел принц Велрав, урожаев не стало, и прошло немало времени с тех пор, как жители деревни в последний раз видели дикого кабана.

В клетке заперли Шурла. Гоблин яростно этому сопротивлялся, и Гидеону пришлось приложить некоторые усилия, загоняя его туда. После этого Фалия повела иероманта обратно в свою хижину, чтобы промыть царапины, оставленные на его коже когтями Шурла.

Чандра осталась в загоне.

– Прекрати огрызаться! – приказала она Шурлу. Мы не можем выпустить тебя, и это твоя вина.

– Плохо.

– Это бред! Ты здесь прекрасно устроишься.

– Люди в деревне едят гоблинов, – мрачно проговорил Шурл.

– Что? – Чандра решила, что Шурл слышал их с Гидеоном разговор за едой. – Не будь таким глупым. Мы просто шутили. Они не зажарят тебя.

– Чужая, – с обидой произнес гоблин. – Глупая.

– На таких, как ты, не обижаются, – сказала девушка и вышла из хижины, оставив Шурла дуться. Она направилась к дому Фалии.

Вполне предсказуемо было то, что женщина-девочка убедила иероманта снять рубашку. С незначительными царапинами на его груди она возилась долго и очень тщательно. Чандра пренебрежительно взглянула на Фалию и Гидеона и пошла к постели, которую оставили на полу для нее. Пиромантка расстелила одеяла, и, посмотрев снова на Гидеона, обратила внимание, что его грудь была широкой и почти без волос, а на руках выступали мускулы. На левом предплечье виднелись несколько шрамов, так же как и на животе.

Прошло немало времени, прежде чем Фалия закончила обрабатывать ранения мага. Она предложила расчесать ему волосы, которые все еще оставались изрядно спутанными.

Чандра фыркнула.

Не подавая виду, что он заметил насмешку Чандры, Гидеон доброжелательно улыбнулся мудрой женщине и уверил ее, что привык делать это сам. – Но благодарю за предложение, – сказал он.

С порозовевшими щеками, словно светясь изнутри, Фалия сейчас сильно отличалась от бледной девочки с ввалившимися глазами, с которой они тогда познакомились.

– Прошу тебя, устраивайся поудобнее в той постели. Я пойду принесу еще одну.

– Я займу твою постель? – спросил Гидеон. – Я не хочу лишать тебя места для сна, Фалия.

– Ты мой гость. Пожалуйста. Для меня будет удовольствием, если ты поспишь в моей постели!

Ну еще бы, подумала Чандра.