* * *

Господин Робер, разумеется, не мог не проснуться от шума, исходящего из спальни Хлои, и первой его мыслью спросонья было распахнуть двери, ворваться в комнату и нанизать негодяев, напугавших Хлою, на шпагу. Девушка так верещала, что Робер, выпутывающийся с проклятиями из плаща, совершенно не сомневался в том, что на нее напали. Ото сна голова его соображала плохо, и он не сразу для себя обозначил возможную цель нападения равно как и то, кто мог быть так нахален и дерзок, что посмел бы пробраться в драконий замок и напасть на гостей. Тем более на Хлою, на его, Робера, Хлою! От одной мысли о том, что кто-то там, за дверями, смотрит на девушку, прикасается к ней руками, у Робера закипала кровь в жилах и он злобно прикусывал губу, чтоб не разразиться грязными ругательствами.

Его рука уже легла на ручку двери, а шпага с нехорошим металлическим шелестом покинула ножны, как вдруг до слуха Робера донёсся голос Данкана, и Робер замер, как громом пораженный, уловив смысл того, зачем Данкан явился ночью в спальню девушки.

Невероятно!

Робер зубами вцепился в руку, чтобы заглушить истерический хохот, рвущийся из его груди. Данкан, хитрый ты скользкий червяк! Решил оттяпать половину богатств Эрика, женившись на его предполагаемой родственнице!

— Умно, черт побери, умно! — мычал сквозь слезы, катящиеся по его щекам от хохота, Робер. — Ах, если б у тебя все выгорело, хотел бы я посмотреть на вытянувшиеся постные рожи твоих братьев!.. но ты тоже проиграл, сопляк. Впредь это будет тебе уроком!

Однако, мальчишка продолжал мучить Хлою. Робер слышал, как она мечется по комнате, вскрикивая от страха, и как смеётся Данкан, забавляющийся с жертвой, тоже слышал. Его нахальный смех, его слова, полные похоти, заставляли Робера трястись, как в лихорадке и топать ногами от ярости, до боли стискивая руку на рукояти оружия, но Робер усилием воли сдерживал себя, не вышибал пинком дверь и не врывался, подобно карающему ангелу. Разум его воспламенялся, когда он слышал, как Данкан, этот змей-искуситель, шепчет что-то липким, сладострастным голосом, как обещает наслаждений кричащей и плачущей Хлое. Воображение его рисовало совершенно развратные картинки, от которых одновременно накатывали на Робера и ослепительная ярость, и такое же одуряющее желание. Этот слизняк, этот молокосос смел прикасаться к его, Робера, Хлое! Да за это следовало ему руки отрубить по самые плечи! Но Робер сдерживал себя и терпел; закрывая глаза, утирая струящийся по лбу пот, он уговаривал себя, что лучше б мальчишке вскарабкаться на Хлою, лучше б ему ее поиметь как следует, чтоб Дракон учуял, что они была с кем-то. Потом ему не объяснишь, что Данкан взял силой; Эрик в ревности мог оттолкнуть, изгнать названную Леди Дракон, и тогда-а-а…

"Тогда я ее подберу, — думал Робер, вслушиваясь в жалкие стоны Хлои и с мазохистской надеждой думая, что Данкан уже забрался ей под юбку. — Тогда она от меня никуда не денется!"

* * *

Несмотря на кажущуюся юношескую хрупкость, Данкан оказался силен, очень силен, его тонкие ладони были словно из металла отлиты и хватали больно, жестко, так, что Хлоя вскрикивала и заливалась слезами, чувствуя, как жестокие пальцы мальчишки-дракона оставляют синяки на ее коже.

— Отпустите! — отбиваясь, выкрикнула Хлоя, и Данкан тихо и подло рассмеялся.

— Хочешь поиграть? — спросил он. Голос его дрожал от жестокого азарта, и руки его, до того безжалостно тискающие девушку, разжались, отпустили ее. Ощутив под ногами пол, Хлоя с криком рванула к дверям, но в паре шагов от спасения Данкан словно из-под земли вырос перед нею, заступив ей путь, и она едва не упала ему в объятья, успев остановиться а последний момент.

— Ну, иди же ко мне! — Данкан с тихим смехом протягивал к ней руки, и Хлоя, заверещав ещё громче, словно увидев призрака, бросилась прочь…

Но он был словно вездесущ. Тот путь, что отчаявшаяся Хлоя проделывал с криками, он преодолевал вмиг, незаметно, словно обладая какой-то магией, и Хлоя раз за разом налетала на него, наталкивалась на его тело, видела перед собой его горящие смеющиеся глаза, чувствовала на своем теле его горячие руки. Данкан словно превратился в целую толпу людей, окруживших Хлою, бьющуюся, мечущуюся а плотном кольце, и все эти люди смеялись, издевались, наслаждаясь ее страхом и отчаянием.

— Ну, наигралась?

Жёсткие руки мальчишки-дракона снова схватили ее, стиснули до боли, прижали, и Хлоя, рыдая от страха, поняла, что сейчас он повалит её прямо на холодный пол, разберёт рубашку и возьмёт прямо здесь же — нетерпеливо, грубо и жёстко, — потому что возбуждение его было уже чересчур сильно. Он весьма недвусмысленно прижимался к девушке бедрами, тёрся об нее пахом, демонстрируя свое желание и свою готовность.

— Ну, не ломайся, — шипел он, дрожащими от вожделения пальцами тиская ее грудь, исцеловывая ее шею. — Тебе будет хорошо со мной… Очень хорошо…

Его голос предательски сорвался, дрожа от нетерпения и похоти, его руки, забирающие подол ночной рубашки, тряслись, и Хлоя вдруг обнаружила, что в ее руке все ещё зажат нож, который она держит неловко и неумело, словно опасаясь поранить насильника.

— Ах ты, щенок! — яростно выкрикнула она, стараясь вывернуться из его цепких рук. Острие ножа крепко уперлось в щеку молодого дракона, и он замер на миг, почувствовав опасность. — Попробуй только тронь, и я тебе…

На мгновение в черных глазах Данкана промелькнул страх — так внезапна была атака Хлои, так горячи ее яростные слова. Но уже у следующую же минуту он сменился жестокой, лютой радостью, Данкан тихо засмеялся, стальными пальцами аккуратно обхватив запястье девушки и насильно отводя ее руку с зажатым в ней ножом прочь.

— Таковданская сталь, — елейным сладким голосом пропел Данкан, рассматривая клинок. Его слова лились мягко, словно мед из кружки, а рука безжалостно выкручивала кисть Хлое, так, что девушка закричала от боли. — Так скоро, дорогая?! Так сразу?! Я-то полагал, что до этого не дойдет; думал, что ты попробуешь моей любви и выберешь разумом, без этого гнусного насилия и без варварских ритуалов, а ты…

— Да как ты смеешь, щенок! — взвизгнула Хлоя, заливаясь слезами, потому что Данкан продолжил безжалостно выворачивать ей руку, медленно но верно заставляя ее пальцы разжаться и выпустить нож.

— Ну, нет так нет, — легко согласился Данкан, завладев ножом. По его губам скользнула дьявольская усмешка; пристально глядя в глаза Хлои, он нарочито медленно, словно желая прочувствовать каждый миг боли, лизнул лезвие, раня язык, и Хлоя увидела, как по стали стекает яркая капля крови.

— Добро пожаловать в наше дружное семейство, — прошептал Данкан; в его насмешливом циничном голосе звенел смех. Откинув прочь ненужный более нож, он грубо ухватил Хлою за затылок, притягивая к себе, и впился в ее губы поцелуем — болезненным, неприятным, отвратительным как все, что он делал. Его раненный язык настойчиво проник в рот Хлои, и она заверещала, стыдливо сжимая колени, словно Данкан и в самом деле задрал ей юбку и проник членом а ее лоно.

Но мальчишка не обращал внимания на ее сопротивление; он все целовал и целовал ее — чересчур изощрённо и откровенно, заставляя пробовать на вкус его кровь, лаская ее язык своим, и Хлоя дрожала от отвращения и негодования.