– Мама Иянс, Лиллиана Рессо, без памяти влюбилась в одного из плененных моряков, выкупила его, забеременела и вопреки всем заветам Латинии отправилась знакомиться с его семьей и родом, – Эванжелина широко улыбнулась. – Не могу осуждать. Я сама в молодости от одного лишь вида Гайвена потеряла голову, а затем и стыд. Без рубашки он был еще более интересным, чем в ней.

Я охотно поддакнула. Сама как вспомню Инваго, стремительно разоблачавшегося у алтаря в храме, так меня то в жар бросит, то в дрожь. Хотя в дрожь чаще, потому что вслед за этим видением приходят другие: Инваго с рваными ранами на груди и поджаренной корочкой на спине, Инваго в толстом слое воска, Инваго сочиняющий о детях и внуках, раздевающий меня в воде, прижимающий к себе, целующий…

– Не скажите, – просипела Иянс, вырывая меня из видений. – Это была несусветная глупость с маминой стороны. Все родственнички восприняли нас как людей второго сорта, старались задеть и обвинить в чем душе угодно. А когда отец умер, нас выгнали, как оборванок, без помощи и средств к существованию. – Голос ее зазвенел обидой, руки сжались в кулаки. – Это должно было послужить уроком, должно! Мы должны были уехать к бабушке в Ратию…

– Отчего же не уехали?

– Она опять влюбилась, – мягко ответила свекровушка, – в нашего Вильгема Дори. Поначалу он осыпал ее подарками, потом поддерживал во время беременности.

– И исчез, как только Инни появилась на свет, – зло бросила Иянс, грубым движением стерла слезы и поджала губы, что все еще пытались дрожать. – Я не обвиняю маму. Вильгема тоже нет. Поступил как… – Как урод, свинья, мразь, эти слова так и рвались с моих губ, однако девушка закончила фразу иначе: – Как обычно. Но мама, даже оставшись одна, не уехала. И теперь, когда с ней совсем плохо, мне мерещатся пятна на коже Инни. А ей всего четыре года. Я прошу вас, отправьте ее подальше отсюда…

– С Лиллиан хуже? – Свекровушка была неприятно удивлена. – Давно?

– Два месяца.

– Два! – ахнула Эванжелина, прикрыв рот ладошкой. – Иянс, почему ты не сказала? Я бы прислала больше денег, дала указания нашему врачу. Святая Иллирия, я же была в это время в столице. Я бы…

– Вы – да. – Взгляд зеленых глаз стал тусклым и безжизненным. – А мадам Гаммира Дори строго-настрого запретила мне приближаться к вам, вашим дочерям и к вашей усадьбе. Я отправляла письма, пыталась прорваться в ваш дом, но охрана разворачивала меня на подступах. Когда я догадалась использовать иллюзию парня, вы уже отбыли во Вдовию вместе с хранителем рода.

– Бедная девочка, мне так жаль…

– Не жалейте меня, вы еще не видели маму.

И не увидит. В эту минуту я со всей отчетливостью поняла, что ни Иянс, ни свекровушка в дом не войдут. Только я и Асд.

Видимо, двуликий за время пробежки пришел к такому же выводу. Когда карета свернула с узкой, мало освещенной улочки в абсолютно темный проулок, прогремела колесами по ухабам и остановилась у домика с лампадкой вместо уличного фонаря, Асд рывком открыл дверь, глянул на нас и прорычал, еще не сладив с голосом после оборота:

– Тор-р-ра, на выход. Остальные здесь.

– Но почему? – Беспокойство о близких перебороло испуг Иянс. Невероятным образом девушка оказалась подле оборотня, ухватила его за руку выше локтя, сжала до скрипа. – Что с мамой, с Инни?! С ними что-то случилось? Откуда вы знаете?! Мы еще не доехали, еще два квартала, а вы…

Теперь я понимаю, каким образом ей удалось ему карман порвать и шейный платок развязать. Когда речь идет о безопасности родных, она не видит препятствий и преград.

– Села в кар-р-рету! – скомандовал вожак клана пещерных волков и, не добившись результата, сам оторвал Иянс от себя, как пушинку отбросил на сиденье. – Не выходить и не магичить, – приказал ей. Покосился на загадочно улыбающуюся свекровушку, которая укоризненно покачала головой. – Не спорить.

Она лишь всплеснула руками. Я выскользнула из кареты, поправила накидку, посмотрела на сердитого двуликого и неожиданно оказалась на его руках.

– Здесь скользко. Сейчас так, потом на шею закину, – предупредил он мой вопрос и крепче сжал зубы. Всем своим видом говоря «молчи, ни о чем не спрашивай меня». Но чем дальше мы уходили от домика с лампадкой, тем тяжелее было разглядеть это самое выражение на его лице.

– Пока идем, может, расскажешь, почему на-орал на девушку?

– Может. И я не орал.

– Рявкнул. Очень грубо и громко, – сообщила я. Раз не согласился с моей версией, получай более емкую. – Так в чем дело?

– Она пахла ядом.

Яд?

Невольно дрогнула, а затем сама себя укорила. Яд не страшен. Уверена, после охоты Злат с еще большей скоростью уничтожит все опасное вокруг меня, чем на завтраке у Оргеса IV. Мы без проблем спасем маму и сестренку Иянс и всех троих заберем в усадьбу рода Дори. Почти наяву увидела, как у Тимки и Зои появится еще одна соучастница в проделках, затем представила, как этому «обрадуется» Инваго. А впрочем, во всем есть плюс. Возможно, посмотрев на проказливую мелочь, он одумается заводить ватагу собственных детей.

– А я подумала, что ты в ней свою пару разглядел…

– Не без этого, – буркнул Асд, а в следующий миг уже закинул меня на спину и понесся вперед огромным мохнатым зверем.

Поначалу скорость была приемлемой, но стоило какой-то вспышке вдруг осветить нас сзади, как оборотень ускорился. Два квартала мы преодолели за доли секунды, так что ветер в ушах засвистел, а странный свет остался сзади. Перемахнули через что-то высокое, отозвавшееся жалобным скрежетом, впечатались во что-то каменное и рухнули в снег. Я мягко, а двуликий, судя по гневному рыку, – нет.

Не напоролся ли на какой-нибудь штырь? Не видно же ни зги.

– Асд, ты как?

– Дур-р-ра! Магичка пустоголовая… Вер-р-р-нусь, всю задницу исполосую. – Он тяжело втянул воздух, сплюнул и, обернувшись человеком, отчего под моей рукой оказалась не шерсть, а куртка, пояснил: – Проявила, мать ее, самостоятельность! Пустила за нами следилку.

Я не понимала его досады. Не хотел, чтобы Иянс знала о втором обличье? Стеснялся его? Или ее осведомленность увеличила бы долг оборотня перед богом Адо? Если так, то да, дело плохо. Но не успела я посочувствовать, как Асд Гаррат заявил:

– Не хотел я ее раньше времени с собой знакомить. Но раз сама просит, то придется.

– Зачем? Чтобы напугать ее еще больше?

– Чтобы отбить всякие мысли о страхе. – Не дав возмутиться, он встал на ноги и за руку поднял меня. – Идем. Время не ждет.

Скрип двери, звук наших шагов, вначале приглушенный, затем более гулкий.

– Здесь половик, – дернула я оборотня за рукав. – Ноги вытри.

– Мы со снега, – полетело в ответ.

– Уважай чужой дом. И прояви милосердие к трудам Иянс, не наследи.

– Волчи… – начал Асд гневно, получил легкий тычок и исправился: – Тора, тут везде хлам и тряпки. Если они отравлены, их придется спалить вместе с мебелью.