– У одного моего близкого друга пропал брат. Ушел на работу и не вернулся. Начальник цеха сказал, что там он вовсе не появлялся. Честно говоря, самого парнишку я мало знал, но он производил на меня хорошее впечатление. И мой друг полностью раздавлен.

Видно было, как сильно его это тревожит, и у меня просто сердце разбивалось.

– Мне очень жаль, Финн.

Я подавила воспоминания о первых днях после исчезновения Уильяма. Как рыдала, лежа на полу кухни. Как орала на полицию, чтобы искали тщательнее. Тогда я потеряла брата, а Финн – друга. Нельзя забывать о том, что и его наверняка до сих пор терзает боль потери.

– Спасибо. Со мной-то все будет в порядке. Мне еще хочется верить, что все это одно большое недопонимание и через пару дней его найдут. Может, он вовсе сбежал с цирком.

– Будем надеяться на цирк, – сказала Максин.

Я вытянула руку, чтобы положить ему на плечо, но отдернула в последний момент. Казалось как-то неправильно сейчас его трогать.

Финн печально кивнул и сделал глубокий вдох, словно затягивая все тяжелые эмоции внутрь.

– Правильно. Ну, хватит о моих горестях. Давайте начинать.

Он открыл «Элементальную магию» на одной из последних страниц. На ней не было ни рисунков, ни схем – только стена текста. Буквы наезжали друг на друга, и разобрать их было практически невозможно.

Сегодня Финн выглядел как персонаж готического романа. Фиолетовые круги под глазами, кудри мягко развеваются на осеннем ветру, воротник черного шерстяного пальто накрахмален и закрывает шею.

– У меня уже есть идея, что сегодня опробовать, – сказал он, поднимая взгляд от книги.

– Я хочу опробовать «Воскрешение», – напомнила я. – Неизвестно, сколько времени у нас осталось.

– Если освоим это заклинание, нам будет проще справиться с более сложными вроде «Воскрешения», – пообещал Финн.

– Как?

– Ты мне доверяешь? Попробуй пошевелить моей рукой, Фрэнсис.

– Твоей? – растерялась я. – Зачем…

– Нам говорили, управлять другими людьми опасно и вообще запрещено, – вмешалась Максин, строго глядя на Финна.

Он покачал головой.

– В вашей академии без правил никуда, а? Но это не совсем то. Да и человеческая душа не подчиняется законам. Предлагаю все равно попробовать.

– Там есть слова заклинания? – уточнила Лена.

– Нет, достаточно сосредоточиться на своей душе и представить, как она выходит за пределы телесной формы.

Я не совсем поняла, что это значит, но послушно уставилась на его изящные пальцы с белыми полумесяцами ногтей и смотрела на них до рези в глазах. Ничего не происходило.

– Не очень понимаю, что от меня требуется, – призналась я.

Финн отложил книгу на бревно и подошел ко мне – так близко, что мы оказались буквально нос к носу.

Лена с Максин наблюдали за нами, недоверчиво щурясь.

– Пошевели моей рукой, – прошептал Финн.

– Не могу, – шепнула я в ответ.

Как по мне, это было совершенно бесполезное занятие и Уильяму никак не помогало.

Финн мучительно медленно поднял руку и убрал прядь волос, упавшую мне на лоб. Это легкое прикосновение отдалось жаром в моем теле.

– Попробуй, – сказал Финн, поглаживая мой висок.

Я помотала головой. Сердце бешено колотилось в груди, и было очень неловко, что Лена с Максин на нас смотрят.

Его пальцы скользнули к моим губам. Я дрожала и с трудом удерживала взгляд на лице Финна. Большой палец коснулся нижней губы.

Он сощурил карие глаза, и во мне что-то перевернулось.

Нет. Не сейчас.

Вдруг Финн отдернул руку и отшатнулся. Листья хрустнули у него под ногами.

Он расплылся в волчьей улыбке.

– Молодец.

– Это из-за меня? – ахнула я, хотя и сама чувствовала прилив магии.

– Да.

Лена повернулась к Финну.

– Ты удивлен?

– Да. Всего раз видел, чтобы такое делали. У самого никогда не получалось. А наша дорогая Фрэнсис справилась меньше чем за пятнадцать минут.

«Вот и прошло время глупых заклинаний о любви», – подумала я.

Лена с Максин заговорили одновременно:

– Как?

– Можно я попробую?

С ними Финн не стал использовать ту же хитрость, что со мной. Может, понимал, что они и не позволят близко к ним подойти или что с ними такой подход не сработает, в отличие от меня. Они медитировали около часа и сжимали оникс – черный камень, который Финн захватил с собой.

– Твой мизинец пошевелился! – крикнула Максин.

– Ничего подобного! – ответила Лена.

Максин улыбнулась.

– Не ври!

– Может, я просто дрожу от лютого холода, – пожаловалась Лена.

– Эх, если бы только какой-нибудь добрый самаритянин связал для тебя митенки, – с наигранной грустью проговорил Финн.

Было немного странно думать о том, как он вливается в нашу маленькую женскую компанию.

– Мне холодно. Завтра на учебу. Я сдаюсь, – объявила Максин, вскакивая с земли и отряхивая пальто.

Максин с Леной отошли к краю поляны, в сторону академии, а Финн наклонился за своей сумкой.

– Ты поедешь в город на поезде?

– Ага. До станции отсюда недалеко.

– Спасибо, что пришел, – сказала я, сама не зная почему. Не то чтобы это я его просила мне помогать.

– Ерунда.

– Думаешь, есть причина, почему мне эта магия управления дается лучше, чем другим? – тихо спросила я.

Для меня это была новая сторона магии, и я затруднялась сказать, хотелось мне узнать о ней больше или нет.

Финн пожал плечами.

– Способности у всех разные. Кто-то сильнее, кто-то слабее. Наш мир вообще странная штука, Фрэнсис Хеллоуэл.

– Фрэнсис, идем! – позвала Максин.

Я попрощалась с Финном и поспешила за подругами, терзаясь мучительной головной болью и страхом перед теми новыми силами, что открыла в себе самой.

Неделю спустя мы снова выскользнули на поляну в лесу. Финн выглядел даже хуже, чем в прошлую нашу встречу. Волосы совсем растрепанные, глаза опухшие, одежда мятая. За эти дни он ни разу не являлся мне во сне, поэтому я сильно за него волновалась. И, видимо, не зря.

Максин тоже это заметила.

– Господи, что с тобой?

– Тоже рад тебя видеть, – ответил ей Финн, но улыбка у него вышла кривая.

– Все в порядке? – спросила я.