Из примера видно, насколько важен провенанс. Это правило справедливо всегда, особенно в период кризиса, когда качеству вещи уделяется огромное внимание. Правда, в ситуации финансового спада вообще ни в чем нельзя быть уверенным: иногда покупателей не находят даже очень достойные предметы. По крайне мере, по ценам, назначенным продавцами.

Важна и степень сохранности вещи: лучше всего продают безупречные предметы – монеты с нетронутой патиной, нереставрированную мебель и образцы декоративно-прикладного искусства. Скажем, старинные куклы. Они тем дороже, чем больше оригинальных деталей в комплекте: желательны не только башмачки, зонтики, заколочки, пояски, но и коробка. Такие куклы будут стоить на 50–70 % больше, чем аналоги с утерянными деталями.

Кроме того, важно, сколько еще предметов аналогичного направления доступно, насколько часто они появляются на свободном рынке. Негативно на цене и темпах ее роста сказывается как излишнее обилие предметов, так и их явный недостаток. Скажем, если известно множество полотен некого художника, большинство из них будут стоить недорого. То же самое произойдет с наследием живописца, оставившего потомкам всего несколько картин. Не очень понятно, что с ними делать.

Поскольку речь идет о сфере прекрасного, необходимо упомянуть о моде. Она, как известно, капризна. Всплески интереса к тому или иному направлению или отрасли внутри него неизбежны, равно как периодическое угасание спроса, а значит, колебания цен. Скажем, вот уже несколько лет в мире наблюдается неуклонный рост интереса к Востоку. Это связано как с повышением благосостояния тамошнего населения, так и с увлечением европейцев всем экзотическим, особенно индийским и китайским. Кроме того, нельзя забывать, что спрос на тот или иной вид искусства в определенной мере создают именитые галеристы – они выступают в роли законодателей мод. В Москву «Восток» привез Кирилл Данелия. С тех пор он в своих интервью часто упоминает об азиатской составляющей русского менталитета, говорит о влиянии Китая на мировое сообщество. На этой волне пробудился интерес к искусству Древнего Египта, Греции, Рима. Но об актуальности этих направлений в период кризиса мы поговорим чуть позже. А пока приведем пример, иллюстрирующий востребованность восточных шедевров, чтобы не быть голословными.

В конце декабря 2008 года, когда в мире уже вовсю бушевал кризис, в Кельне проводились торги аукционного дома Lempertz . Вниманию публики представлены предметы из Тибета и Китая. Пять топ-лотов аукциона были проданы с существенным превышением стартовой цены. Бронзовая скульптура Маха-кала из Тибета, предположительно датируемая XVIII веком, ушла с молотка за 60,000 евро при старте всего в 5,000 евро. Прекрасная фарфоровая чаша династии Минь (Китай) с подглазурной росписью нашла своего покупателя за 29,000 евро, хотя вначале оценивалась всего в 15,000 евро. Китайскую вазу XIV века, также фарфоровую, приобрели за 28,000 евро вместо первоначальных 8,000 евро. Жадеитовые чаши с резьбой времен китайской династии Цин потянули на 25,000 евро, что в 20 раз больше стартовой цены. Приведенные цифры – не самые высокие: на рынке антиквариата совершаются миллионные сделки, но основная часть предметов («костяк») стоит не дороже 100,000 евро.

Еще пару слов о моде. Она способна порождать кратковременные всплески интереса и цен внутри разных областей, а потом жестоко гасить их, оставляя инвесторов в накладе. Приобретенную на модной волне вещь вскоре придется продавать, и неспециалисту будет сложно сделать это быстро и с выгодой. Например, в 90-х годах XX века стал чрезвычайно популярным модерн. Но уже к началу 2000-х годов спрос на него сильно упал, особенно в сегменте декоративно-прикладного искусства. В 2003–2005 годах наметился всплеск моды на ар-деко: прогнозировали длительный восходящий тренд, но кризис 2008–2009 годов внес свои коррективы. Говоря о временной актуализации какого-либо направления, уместно вспомнить о галеристах. Нередко именно их стараниям те или иные мастера обязаны возрождению интереса к своим работам. Ведь это бизнес: скупив полотна какого-нибудь примитивиста средней руки, интересного, но не вполне известного, желательно – уже умершего, предприимчивый владелец галереи, ко мнению которого принято прислушиваться, начинает рассказывать всем о сложной судьбе почившего таланта, демонстрировать его работы, устраивая шумные богемные выставки и тем самым привлекая внимание самых разных людей. Цены взлетают в десятки раз, а галерист принимается за поиск нового дарования. Еще несколько лет такие приемы во всем мире использовались в основном для популяризации современных художников и мастеров, но теперь встречаются и в сфере антиквариата. Инвестиционный минус у этой невинной забавы один, но серьезный – невозможно предсказать, когда «выстрелит» тот или иной автор, если не обладать инсайдерской информацией.

При желании, финансовых возможностях и знании принципов рекламы инвестор может раскрутить свою «звезду», превратив молодого художника (желательно все же талантливого) в известного и востребованного. Правда, может пройти несколько лет, и, скорее всего, придется потратить сотни тысяч долларов, прежде чем цены на работы подопечного вырастут. Не исключено, что этого вообще не произойдет: тем, кто не обладает авторитетом на рынке, будет сложно.

Затишье на рынке

Когда даже самые надежные ценные бумаги демонстрируют чудеса волатильности, прогнозы изменения курсов валют напоминают гадания по звездам, а проценты по депозитам не покрывают инфляции, наступает время альтернативных инвестиций. Летом 2008 года многие эксперты предсказывали бум на рынке искусства и антиквариата – считалось, что состоятельные люди, успевшие вывести деньги с фондового рынка и из сектора недвижимости, хлынут на аукционы в поисках надежных инвестиционных инструментов. Тем более, что в последние годы в арт-галереях Лондона и Нью-Йорка погоду делали российские бизнесмены, и русское искусство на какое-то время стало двигателем мировой аукционной торговли.

Но всему хорошему рано или поздно приходит конец – кризис, прибывший с другой стороны океана, вскрыл давно назревавшую проблему: русское искусство оказалось переоцененным. И если сначала это выглядело предположением, то теперь стало очевидным. Кроме того, за последние годы появилось много подделок. После ряда громких скандалов коллекционеры и дилеры предпочитают не рисковать. На «русских неделях» в Лондоне, проводимых Sotheby’s и Christie’s осенью прошлого года продали немногим более половины выставленных лотов на сумму, вдвое меньшую, чем рассчитывали. Не лучше обстояли дела и на торгах западным искусством. Они тоже дали слабые результаты – было выручено в среднем на $100 млн. меньше ожидаемого.

Эксперты, понаблюдав, сделали вывод: то, что раньше купили бы по эстимейту (предпродажная экспертная оценка вещи) или чуть ниже, теперь продается едва ли выше стартовой стоимости или вовсе остается нереализованным: в период финансовой нестабильности никто не желает расставаться с деньгами в обмен на небезупречные предметы. Работает и фактор ожидания-пока все еще надеются на глобальное падение цен, чтобы заработать.

Однако эксперты утверждают – на предметы музейного уровня цены если и упадут, то незначительно, а остальное «просядет» основательно. Тогда можно будет выходить на рынок, чтобы, вооружившись прогнозами сильных аналитиков, вложить деньги. Главное сейчас – заметить, когда цены действительно пойдут вниз: в конце 2008 – начале 2009 их еще держали на прежнем уровне, но продолжаться вечно это не может. В ближайшее время продавцы, скорее всего, отпустят результаты ушедшего восходящего тренда. Пока – время скорее продавать, чем покупать. И продавать с умом!