Мое недавнее воодушевление испарилось.

– Он застрелил ее в прихожей, что укладывает­ся всхему, она как раз здесь металась, собирая че­модан. Самое интересное неэто, – вздохнул Ля­лин. – Самое интересное то, что у ее другаоказался пистолет с глушаком. Довольно занятная штука. Либо дядя с оружием на“ты”, либо знает, где до­стать. Вот я, к примеру, знаю. А ты? – Вопросадре­совался мне.

– Откуда? – обиделась я.

– В самом деле, откуда добропорядочному граж­данину,каковыми являются, по общему мнению, ее друзья, знать, где можно разжитьсятакой игрушкой.

– Не вижу в этом ничего особо сложного, – те­перьвредничать начала я. – У Никифорова доволь­но сомнительное прошлое, Лапшинпрезидент бан­ка, у него есть служба безопасности, и ребята там сплошь бывшиеспецназовцы.

– Не годится, – покачал головой Артем. – Ксво­им обращаться опасно. Как только узнают об убий­стве… и при чем здесьвообще Лапшин? – спросил он с подозрением.

– Это я к примеру, – поспешила я его успоко­ить.

– Так, еще раз: Вера, по твоим словам, ждет гос­тя…

– Думаешь, я это выдумала?

– Не думаю. С пальчиками повозились, отпе­чатков полно,здесь, похоже, проходной двор, а уборщица приходит по пятницам, так чтонаследить успели. Самое интересное – рюмки, отпечатки от­четливые, однипринадлежат хозяйке, другие неиз­вестному лицу. Не тебе.

– Значит, после моего ухода она рюмку вымыла.

– А также значит, что, на твое счастье, после твоегоухода действительно был гость. Они выпива­ли, а вот потом…

– Потом он ее пристрелил по неизвестной при­чине. Черт,почему бы мне не обратить внимания на номер “БМВ”, что во дворе стоял.

– Действительно. Правда, нет никакой уверен­ности, чтона нем прибыл гость.

– А ты не сравнил отпечатки пальцев на рюмке стагаевскими? – скромно улыбнулась я.

– Не с чем сравнивать, – улыбнулся в ответ Ар­тем. –Он не привлекался. Если вы ничего больше не желаете поискать, может, свалимотсюда? Только нагоняя от начальства мне и не хватало.

Квартиру мы покинули, но разъезжаться не спе­шили.

– Пока нет акта вскрытия, мы даже не знаем, в какоевремя произошло убийство.

– Зато с уверенностью можем сказать, что убий­цу Верахорошо знала. Был ли это гость, которого она ждала, или кто-то еще, но однонесомненно: ночью женщина не откроет дверь незнакомому че­ловеку. С Никифоровымбеседовали?

– А как же. Говорит, не встречались с воскресе­нья. Онбыл очень занят, на ночь убийства у него есть алиби. Он ночевал у Сафронова.

– С какой это стати? – насторожилась я.

– Ну, говорит, засиделись, Сафронов предложил остатьсяу него, вот он и остался. А ты счита­ешь, что убитая ждала Никифорова?

Вопрос вызвал размышления.

– Не знаю. Скорее нет, чем да. Почти наверня­ка нет.Очень ей не хотелось, чтобы мы встретились. А чего ей Никифорова прятать, скажина милость? Ну, сказал бы мне пару ласковых…

– Ему могло не понравиться, что она ведет с тобойдоверительные беседы, вот она и поспешила от тебя избавиться.

– У Никифорова случайно нет “БМВ”? – спро­сила я.

– У него “Лендкруизер”, довольно старенький, лет семьна нем катается, – сообщил Лялин. – То ли привык к нему, то ли нановую денег нет. Дела у него идут так себе.

– Вера помогла ему с займом, недвусмысленно намекнув,что Никифоров никуда от нее не денется, иначе ему туго придется. Мне онасказала, что рев­новать его ей и в голову не приходило, сама она то­же нехранила ему верность. Но, как знать, могла и разозлиться, что он так веселопроводил время с Ан­ной.

– Пригрозила ему, и он ее за это убил? – вздох­нулАртем. – А Анну убил, потому что боялся, что она подружке проболтается. ИРайзмана заодно. Что, если неизвестный любовник Никифоров и есть?

– Райзман ему перед смертью звонил?

– Нет. А вдруг они случайно встретились, без всякихзвонков? Заехал к нему домой или на службу?

– А он заезжал?

– Говорят, что нет, но мы ведь серьезно не про­веряли…

– Значит, Никифоров? – вздохнула я. – Скажи,Артем Сергеевич, тебе очень не хочется, чтобы в это дело был замешан Тагаев?

– А тебе очень хочется?

– Мне хочется найти убийцу.

– Тогда сиди дома и никуда не суйся. После те­бя однитрупы. – Он слегка смутился и нервно каш­лянул.

– Не похоже, чтобы Никифоров особо опасался гневалюбовницы, – вздохнула я, решив не обра­щать внимания на словаАртема. – Приличия соблюдал, это верно: попросил Лапшина на стремепостоять, чтоб на Веру не нарваться, но боялся вряд ли, не то не стал бы вестисебя так по-дурацки, я имею в виду ту же Анну.

Лялин взглянул на часы и сказал:

– Гадание на кофейной гуще, предлагаю на се­годнязакончить.

Мы простились с Артемом, Олег проводил меня до машины.

– Кажется, я действую парню на нервы, – со­общилая ему с печалью, наблюдая, как Артем отча­лил на видавших виды “Жигулях”.

– Ничего удивительного, мне ты тоже действу­ешь нанервы, – заметил Лялин.

– Я же хочу помочь, – возмутилась я.

– Конечно, но получается, что все еще большезапутываешь. Где ты – там очередной труп, что в этом хорошего?

– Иди ты к черту, – в сердцах сказала я. Лялинхмыкнул и в отместку поцеловал меня. Я отстрани­лась, недовольно заметив: –Осмелел.

– Ты мне всегда нравилась. Старею, тянет намолоденьких.

– Ага. Помни, от меня одни неприятности.

– Помню, но ничего не могу поделать: сердцу неприкажешь.

Настроение было ни к черту. Что я в самом деле лезу и порчулюдям жизнь? Лялин прав, менты меня не тронут, Дед не позволит, а кто с ним внашем го­роде свяжется? Наплевать и уехать куда-нибудь к морю. А там, глядишь,найдут кого-нибудь или дело закроют. При мысли об этом все во мне возмути­лось.Надо полагать, не от жажды справедливости, а от безделья. Хотя тут я лукавила:очень хотелось до­копаться до истины. Три трупа, а мы все на кофей­ной гущегадаем.