взглянул на Дэцзы. Лицо наставника не выражало никаких эмоций. Трактат «Классика обычаев» разделил отношения между членами хинского общества на пять различных типов: правитель и подданный, учитель и ученик, муж и жена, старший и младший, родитель и ребенок. Вмешиваться в какие-либо из этих отношений запрещалось.

В наступившей тишине Ешин Норо Улара отряхнула ладонь и сказала:

– Возможно, это научит тебя помнить свое место. Пути этой школы созданы не для того, чтобы ты их нарушала, а поручения Старшего мастера даны не для того, чтобы ими пренебрегать.

Дилая схватилась за щеку и отвернулась, ничего не сказав.

– Мастер Улара, – начал спокойно Дэцзы. – Уверяю, что никакого вреда причинено не было. Дилая просто руководствовалась своей верностью школе. А теперь давайте сядем и поговорим как цивилизованные люди. Кто-нибудь хочет чаю? Шаньцзюнь, могу я попросить тебя принести чайничек твоего лучшего чая?

Когда ученик Целителя откланялся и вышел, Дэцзы сел на пол. Цзэнь последовал его примеру и заметил, как Лань опустилась на колени рядом с ним.

– Начнем с сообщений о приближении элантийских сил к школе, – начал Дэцзы, – вот уже более тысячи циклов наша Пограничная печать маскирует любую связанную с ци деятельность, храня эту школу в секрете. Бдительность необходима, но ее избыток превращается в паранойю и отвлекает от более важных дел.

– Наставник, – заговорила Улара. – Я предлагаю нанести опережающий удар. Избавимся от этих идиотов, прежде чем у них появится шанс приблизиться к школе.

– Борьба с огнем причинит больше вреда, Улара. Тебе это известно. Не позволяй гневу затуманивать твой разум. Давайте вместо этого бороться с огнем водой. Приспособимся к ситуации и подготовимся наилучшим образом к грядущему. В настоящее время мы сильно уступаем элантийцам как в численности, так и в стратегии. Терпение – ключ к успеху. Нельзя выиграть битву, не зная себя и своего противника.

– Мой народ, точнее, то, что от нас осталось, погиб от рук элантийцев, – сказала Улара, и Цзэнь впервые услышал дрожь эмоций в ее голосе. – Простите, если мне не хватает терпения.

Цзэнь отвел взгляд. Когда-то, давным-давно, он точно так же спорил со своим учителем.

Вспышка гнева Улары не вывела Дэцзы из равновесия.

– Твой клан, как известно, написал трактат «Классика войны», в котором говорится: «Тот, кто бросается в бой неподготовленным, уже принимает поражение». Я предпочитаю следовать наставлениям твоих предков, мастер Улара.

Мать Дилаи поджала губы. Тактичность учителя поражала Цзэня. Ссылаясь на слова предков Улары, Дэцзы унижал себя, отдавая дань уважения ее клану, но в то же время напоминая женщине, что причины его выбора кроятся в мудрости ее старейшин.

В комнату, нарушив образовавшуюся тишину, вернулся Шаньцзюнь с подносом в руках. Дэцзы взял первую чашку, и все, кроме Улары, последовали его примеру. Внезапно, указывая в направлении Цзэня, она сказала:

– Тогда что насчет нее?

Сидящая рядом с Цзэнем Лань слегка пошевелилась, будто хотела схватить рукав, прикрывающий ее левое запястье.

Лицо Дэцзы расплылось в улыбке.

– Ах, наш новый друг. Лань, верно?

Цзэнь послал молитву своим предкам, чтобы следующие слова девушки не нарушили табу школы и не привели к ее исключению еще до начала обучения. Но все, что она сказала высоким и чистым, как колокольчики, голосом, было:

– Да.

Дэцзы протянул руку:

– Могу я взглянуть на твое запястье, которое, как я полагаю, стало источником всего этого переполоха?

– Хорошо, – ответила Лань. Подвинувшись вперед, она осторожно протянула Старшему мастеру свою левую руку.

Дэцзы нежно провел пальцем по внутренней стороне предплечья девушки и закрыл глаза. Наставник что-то промычал и кивнул, несколько раз передернув бровями. Цзэнь всегда находил одновременно милым и смущающим то, что у самого могущественного практика в Последнем царстве имелись привычки престарелого дядюшки.

Наконец Дэцзы откинулся назад.

– Ты не будешь возражать, – обратился он к Лань, – если я попрошу мастера Улару взглянуть?

Что-то в его тоне насторожило Цзэня. Когда Лань пробормотала свое согласие, Ешин Норо Улара двумя быстрыми шагами пересекла комнату. Грубо схватив девушку за руку, она прижала к ней два пальца. Проходили мгновения, а Цзэнь наблюдал за эмоциями, проносящимися, словно облака по небу, по лицу мастера Мечей.

Улара прищурилась и отпустила запястье Лань, чтобы отступить назад и посмотреть на Старшего мастера. Во взглядах они обменялись чем-то, своего рода согласием.

– Что такое? – спросила Лань.

– В металлическом заклинании на твоей руке есть отслеживающий элемент, – мягко сказал Дэцзы. – Не стоит бояться, поскольку его действие было сведено на нет Пограничной печатью. Однако если ступишь за пределы Края Небес, тот, кто наложил это заклинание, сможет тебя найти.

Все встало на свои места. Те элантийцы в сосновом лесу… вот как они нашли ее.

– Мы должны немедленно избавиться от металла, – добавила Улара, скрестив руки на груди. Мастер Мечей разговаривала только с Дэцзы. – Учитывая, когда оно было наложено, его извлечение может стоить девушке жизни.

Эти слова поразили Цзэня, как физический удар, выбив из него весь воздух. Ее жизнь. Он вспомнил Лань, промокшую под дождем, в разорванном платье, стоящую перед ним на коленях со слезами на глазах. Казалось, он только что вырвал ее из пасти смерти, спас от элантианцев, но она снова столкнулась лицом к лицу со смертельной опасностью.

Я сделал все, что мог.

«Уверен? – прошипел внутри него шепчущий голос. – Ты мог бы направить печать Врат из Хаак Гуна прямиком в Школу Белых Сосен. Тебе всего-то нужно было выпустить меня на свободу».

Нет.

Он прекрасно знал, что такой вариант даже не стоит рассматривать. Он помнил о рисках и последствиях того, что сделал десять циклов назад, сидя в этой самой комнате.

– Мастер Нун вернется из своего путешествия в течение двух недель, – ответил Дэцзы. – Столь сложную операцию лучше проводить в присутствии мастера Медицины.

– Я подожду, – выпалила Лань. Цзэнь резко повернул в ее сторону голову. – А пока… пожалуйста, позвольте мне остаться здесь. Я хочу научиться практикам.

Улара яростно выдохнула, в то время как Дэцзы выглядел заинтригованным. Забыв о чашке чая в руках, он наклонился вперед.

– Ты хочешь присоединиться к Школе Белых Сосен, чтобы изучать практику и принципы Пути?

– Хочу.

Решительное выражение ее лица напомнило Цзэню утро после их встречи, когда солнце яростно палило ей в лицо. Он знал Лань как жизнерадостную, сообразительную и болтливую девушку, но в тот момент на ее лице не было и намека на шутку.

Научи меня быть сильной, чтобы больше мне не пришлось наблюдать, как дорогой мне человек становится жертвой элантийского режима.

– Мастер. – Голос Цзэня был хриплым, но он не мог промолчать. – Я готов поручиться за нее. Позвольте