И прикусила щёку, чтобы не заржать во всю глотку. Джер, кажется, сделал тоже самое — по крайней мере, ни ярости, ни недовольства в его взгляде я не ощущала. Только любопытство и хитрую усмешку. Мой ментор потешался над ситуацией и просто ждал её развития.

— Дамна, я умирааааю! — наигранно стонала Сирена.

Дамна лин де Торн подхватила оседающую актриску и прошлась горящими белой магией ладонями по её груди, спине, животу. Идеально очерченные брови женщины сошлись на переносице. Совершенно сбитая с толку, она внимательно изучила свою мейлори, потом по очереди осмотрела парочку в дверях, меня, снова Сирену.

Все присутствующие ждали вердикта госпожи лин де Торн. Или вернее сказать — продолжения лицедейства. Дамна задрала подбородок, сдула со лба выбившуюся прядь и с выражением неподдельной скорби изрекла:

— Очень серьёзное ранение. Я не смогу ей помочь здесь. Магистр Десент, помогите отнести девочку в целительские.

Джер хмыкнул. Коротко, без обиды или каких-либо признаков негодования. Видимо, решил, что проще поддаться на провокацию, чем спорить с увлечёнными притворством женщинами. Ментор спустился с низких ступеней, подхватил обессиленную Сирену на руки. Та откинула голову в беспамятстве, закатила глаза и застонала. Жалобно, как умирающий на смертельном одре. Отросшие за зиму локоны красиво разметались на ветру, нарядное платье пропиталось кровавыми пятнами. Для завершения драматической картины сейчас не хватало только появления Лонима.

Я всё-таки не выдержала и захихикала, отворачиваясь к хвойным рощицам. Даже ехидно потёрла ладони друг о друга — спасибо, боги, что этот спектакль удался! И спасибо Сирене. Не могу поверить, что девятнадцать лет у неё подобные выходки срабатывали! Но вот же — очевидное и наглядное подтверждение.

— Юна, — ворвался в моё ликование противный женский голос. — Тебе ведь не нужно к целителям?

Элигия заняла место Джера — так же, как он, привалилась к дверной раме плечом. Хотелось бы увидеть её недовольное возмущение и позлорадствовать, но певичка лениво рассматривала ногти, будто происходящее её не касалось.

— Нет, — бросила я.

Но всё же прошагала мимо — вслед за удаляющейся процессией из двух менторов и одарённой актёрским талантом подруги.

— Помнишь, ты говорила мне, что он уничтожит меня? — так же ровно проговорила Элигия. — Желаешь узнать, была ли ты права?

Я обернулась. Не дожидаясь ответа, певичка приглашающе кивнула и скрылась в доме моего ментора. «Он не умеет любить» — вспомнились слова из далёкого разговора. Сейчас всё это казалось таким неправдаподным, не нужным, не имеющим отношения к реальности… Мой первый визит в приют Ордена с живым тогда ещё Каасом. Мучительные подозрения, в клочья разрывающие душу.

Отгоняя воспоминания, я всё же двинулась за ментором, но резко встала — так, словно в грудь вошёл летящий навстречу нож. Даже закололо где-то под рёбрами — в области сердца.

«Я могу ответить своим признанием. Хочешь?»

Почему я тогда отказалась?

Потому что испугалась. Предпочла ничего не менять в своей жизни, которой была довольна. Кажется, впервые за долгое время я достигла гармонии и покоя, и любые перемены воспринимала как угрозу. Но долго ли может жить в мире блаженных иллюзий?

Слева мелькнула яркая коралловая стайка щуров — птицы срывали можжевеловые ягоды и горланили свои грустные, протяжные песни. «Пьюю-лии» — раздавалось из леса. Завороженная звенящим пением, я медленно развернулась и вошла в дом. Прикрыла за собой дверь и выжидательно уставилась на пиявку, сидящую за столом. Она не удивилась моему появлению. Не обрадовалась, не расстроилась. Не рассмеялась своим звенящим смехом. Элигия неотрывно смотрела на медные кубки на столе и мыслями была где-то далеко.

Бокал заскрипел по столу, когда красивые дамские пальцы подвинули его в мою сторону.

— У меня больше нет ни единой возможности укрыться от Квертинда, — поведала женщина кубкам. — Ни единой.

Она закрыла лицо руками, растёрла румяна, перемешанные со слезами, и зашаталась из стороны в сторону. Только теперь я поняла, что певичка здорово пьяна. Характерный хмельной запах ударил в нос, подтверждая догадку.

Вместо развала книг на столе Джера сейчас красовалась бутылка вина, явно со свадебного пира, и пара кубков. Я привычно прошлась по дому, села напротив певички и плеснула себе вина. Неопрятный вид делал Элигию похожей на уличную девку, и мне до ужаса нравилось видеть ей такой. Сейчас на её фоне я выглядела красавицей.

— Да не смотри ты так, — хохотнула Элигия, глянув на меня сквозь пальцы. — Всего пара бокалов и немного полыньего шторма…

Госпожа Велилльер, всегда роскошная, сейчас выглядела просто жалко. Словно из-под блеска украшений и яркости нарядов впервые проступила несчастная, отчаявшаяся женщина.

— Осуждаешь, — с грустной улыбкой протянула она. — Сидишь здесь, его обожаемая девочка, мейлори-недотрога и юный идеал, смотришь на меня свысока и думаешь, что мои методы недостойные, грязные, вульгарные.

— Похотливые, — добавила я.

Она наклонила голову, пьяно зажмурилась и рассмеялась.

— Что ты знаешь о похоти, детка? — розовый от вина язык женщины прошёлся по губам. — Невинное дитя с девичьей гордостью. Он боится даже дышать в твою сторону, — она обвиняюще ткнула в меня пальцем. — Пылинки сдувает. Бережёт, как дракон своё сокровище. А хочешь знать, какой он? В постели?

Я глянула на дверь. Может, уйти, пока не поздно? Беседы с Элигией никогда не заканчивались ничем хорошим. Кубок с вином в руках задрожал, и я поставила его на стол.

— Не хочу, — буркнула угрюмо.

— Конечно, хочешь, — певичка закинула ногу на ногу. Длинный разрез на платье разъехался, обнажая острые аккуратные коленки. — О ком ты думаешь перед сном, Юна? О своём менторе? Или о другом своём наставнике? Он ведь не уступает ему в мужской харизме, ммм? Кто из них волнует тебя?

Я тоже откинулась на спинку стула и задрала ногу на колено. Всё же пригубила вино — сделала крохотный глоток. Загадочно улыбнулась и заводила пальцем по кромке, не торопясь с ответом. Кое в чём певичка была права — Демиург действительно был моим наставником. И не только в кровавой магии — он научил меня сдерживать эмоции и не поддаваться на провокации. Не обнаруживать свои слабые, самые мягкие места перед тем, кто легко этим воспользуется.

— А на кого из них ты бы поставила? — я пожала плечами.

Наверное, мне следовало уйти. Не провоцировать пьяную женщину на исповедь и сплетни, а просто вернуться на свадьбу. Или найти ментора и провести с ним остаток дня, как я и планировала. Но мне вдруг… Стало интересно. Захотелось узнать больше об их отношениях с Джером. Часть его жизни была недосягаема, и я даже ревновала не столько к Элигии, сколько к тому, что он не допускает меня в свою душу. В эту её половину.

Но ещё… Ещё мне хотелось узнать о её отношениях с Демиургом. Насколько они близки?