Превосходство Китая в Азии продолжает укрепляться. В начале 2017 г., всего через несколько дней после вступления в должность президента, Дональд Трамп внезапно объявил о немедленном выходе Соединенных Штатов из Транстихоокеанского партнерства, которое охватывало 12 государств, чьи берега омывает Тихий океан (характерно, что Китай в этом торговом соглашении не участвовал), и представляло 40 % мировой торговли. Оно подтверждало обязательства США по отношению к Азии и давало азиатским государствам опору в противостоянии с мощным «магнитным полем» экономики Китая. Для этих государств соглашение было как политическим, так и экономическим. Ход Трампа многими в Азии был расценен как признак ухода из региона и как возможность для Китая заполнить образующийся вакуум. Действительно, один китаец назвал выход Соединенных Штатов из соглашения «огромным подарком» Пекину. Не сдерживаемый больше никаким противовесом, Китай приступил к переговорам по заключению своих торговых соглашений с азиатскими государствами[136].

Си продемонстрировал новый статус Китая как великой державы, когда в 2017 г. принимал на форуме в Пекине 29 лидеров иностранных государств. Он ясно дал понять, что Китай, в отличие от Соединенных Штатов, не намерен поучать их в вопросе прав человека или поддерживать демократических активистов. «У нас нет намерений, – заявил Си, – вмешиваться во внутренние дела других стран, экспортировать нашу социальную систему… или навязывать свою волю». Его послание было тепло воспринято лидерами, привлеченными в Пекин перспективами экономических щедрот Китая[137].

Противостояние «большой двойки» наиболее отчетливо проявляется на двух аренах. Первая – в Южно-Китайском море – в буквальном смысле охватывает географические карты. Вторая – она известна под названием стратегической инициативы «Один пояс, один путь» – представляет собой попытку переписать карту мировой экономики. И там и там важную роль играет проблема энергоносителей.

В отношениях США и Китая есть и другие опасные вопросы, начиная с фундаментальной проблемы Тайваня до Восточно-Китайского моря, где КНР и Япония спорят из-за владения почти не заселенными, но имеющими важное стратегическое местоположение островами, которые японцы называют Сенкаку, а китайцы – Дяоюйдао. Северная Корея, ее ядерные вооружения и ракетная программа являются причиной огромной озабоченности. Но именно Южно-Китайское море представляет собой то, что называют «величайшим очагом напряженности» непосредственно между Соединенными Штатами и Китаем[138].

В апреле 1933 г. капитан французского военно-морского флота Жорж Луи Меземеккер отплыл из Сайгона, крупнейшего порта принадлежавшего тогда Франции Вьетнама. Южно-Китайское море, куда направлялся французский капитан, привлекало лишь рыбаков, а для мировой торговли оно оставалось захолустьем. Миссия капитана Меземеккера заключалась в распространении суверенитета разваливающейся французской колониальной империи в Индокитае на ее отдаленные внешние границы. Для этого он должен был достигнуть региона, обозначенного на навигационных картах как Опасная земля, и объявить владением Франции группу крошечных островков в Южно-Китайском море. Они были известны под названием островов Спратли в честь британского капитана, который обнаружил один из них в 1843 г.[139]

Что касается самих островов, то они совсем не впечатляли – «причуды геологии, мушиные следы на карте, едва торчащие из воды». Вместе с многочисленными скрытыми под водной поверхностью рифами и отмелями они представляли собой огромную опасность для мореплавателей. Даже изданные американскими властями в наши дни инструкции указывают на то, что «уклонение от Опасной земли является единственной гарантией безопасности моряков». Может быть, острова Спратли и похожи на мушиные следы, но они находятся в важнейшей точке карты. Архипелаг занимает площадь 160 000 кв. миль, что почти равно площади штата Флорида, он располагается в нескольких сотнях миль от Вьетнама, немного ближе к Филиппинам. Таким образом, острова Спратли лежат в центре, возможно, самой важной артерии в мире – Южно-Китайского моря.

Флотилия, отплывшая из Сайгона в 1933 г. с грандиозной имперской миссией, состояла всего из трех судов: канонерской лодки, рыболовецкого судна и гидрографического корабля. Официальная цель миссии была обозначена как «недопущение провозглашения суверенитета иностранной державой». Французов беспокоили китайцы, но еще больше их волновали экспансионистские намерения Японии, которая, как опасались французы, пыталась «проникнуть в воды, где доминирует Европа». Французы заявили, что их претензии на острова Спратли неоспоримы, поскольку основаны на декларации о суверенитете, сделанной вьетнамским королевством Аннам еще столетие назад[140].

Пользуясь хорошей погодой, Меземеккер подплывал к одному за другим девяти крошечным островам, и на каждом из них повторялся один и тот же ритуал. Капитаны каждого из трех судов подписывали декларацию о провозглашении суверенитета, затем вкладывали ее в бутылку, которую, в свою очередь, помещали в пограничный столб, установленный на берегу. После этого на каждом острове водружали французский флаг. В заключение процедуры в дело вступал трубач. Единственными зрителями этой сцены была горстка французских моряков, возможно, несколько морских птиц и тишина пустынного моря[141].