ранят его, чем ее собственные. Получается, он потерял абсолютно всё, даже частично себя. Что бы она стала делать, обгори, например, ее лицо до неузнаваемости в том пожаре, хватило ли у нее духа жить дальше? Какой бы новый смысл в жизни пришлось ей искать, что бы она чувствовала, подходя всякий раз к зеркалу? Иэнель похолодела.

— Ладно, пойду и я окунусь, — вздохнула она, поднимаясь на ноги и застыла на месте. Неожиданная мысль посетила ее.

— Так я теперь за мужем за наследником Озерного Леса? — хитро улыбнулась она.

— Ага, только тебе никто не поверит — вернул улыбку Урмэд.

Иэнель пожала плечиком.

— Но мы-то знаем об этом.

Пришел черед Урмэду пожать плечом.

— Общество не одобрит. Ты хочешь быть посмешищем на все девять королевств?

Иэнель поджала губы. Она сама день назад говорила ему то же самое. Опустила взгляд. Развернулась и пошла за камни.

Дайн стиснул челюсти и тихо выругался сквозь зубы.

Прохладная вода остудила разгоряченные мысли. Плавать она всегда любила и держалась на воде уверенно. Да и место действительно было волшебным. Сквозь прозрачную воду было видно песчаное дно с темно-зелеными пятнами водорослей. Юркие рыбки брызгали в стороны из-под ладоней, мерно раздвигающих синь воды. Она подплыла к краю гребня рифа, за которым открывался океан. Пенные водовороты мелководья шипели прибоем, а далеко за ними катились мощные валы океанических волн. Здесь вода была намного холоднее и лениво перекатываясь через барьер гребня, смешивалась с теплой, опускаясь на дно.

Полюбовавшись немного, приметила, что на горизонте небо заметно потемнело.

Неожиданно обе ноги пронзила резкая боль. Пальцы на ногах скрючились, стянутые судорогой мышц. Иэнель охнула и в панике забила по воде руками. Боль ослепляла, мешала сосредоточится, отдавала в поясницу, сгибая тело пополам. Она несколько раз хлебнула воды и даже не успев позвать на помощь, ушла под воду.

Урмэд лениво наблюдал за плавающей Иэнель. Думал о своем, поэтому даже забыл про свое обещание не смотреть. То, что она тонет, понял сразу. Видел такое не раз и догадался, от чего это произошло. Вода внизу была холодней, чем на поверхности, а девушка слишком долго пробыла у водораздела.

Как был в штанах, бросился в воду. На полпути увидел, как ее голова исчезает в волнах и нырнул следом.

Сильно наглотаться воды не успела. Почувствовала сильные руки, тянущие вверх. Откашлялась и очнулась еще в воде.

— Ноги свело, — всхлипнула она, — обе!

— Сейчас, немного осталось.

Он вытащил ее на теплый песок и принялся растирать икры и ступни.

— Ляг ровно и вытянись, — скомандовал он.

Стыдливо прикрывшись руками Иэнель с трудом выполнила приказ, застонав от очередного приступа.

Он слегка надавил на ноги, распрямляя их, и потянул ступни вверх, в сторону коленей.

Иэнель облегченно выдохнула, чувствуя, как боль медленно отходит. Открыла глаза и увидела над собой мокрое обеспокоенное лицо дайна. Черные волосы прилипли к скулам, но взгляд полный участия и почему-то растерянности. Испугался за нее?

— Тебя вообще от себя не отпускать? — притворно нахмурился он, — Только и влипаешь в истории.

— Я не специально, — вспыхнула Иэнель, — я же не могла знать… Я однажды выплыла с судорогой…

И тут до нее дошло, что они до сих пор лежат на песке, а она абсолютно раздета.

— Отвернись пожалуйста, — прошептала она. Не сказать, что ей было особенно стыдно, просто досадно от мысли, что она вновь поставила себя в неловкое положение.

Урмэд усмехнулся, беззастенчиво оглядел ее с верху до низу.

— У дайнов не принято стесняться наготы. Повезло, у меня красивая жена — встал и пошел в сторону пледа, — Там буря надвигается, поторопись — предупредил он.

— Нахал! — буркнула Иэнель.

— Я услышал.

Покидать грот пришлось уже при нарастающем ветре. Огромные волны с грохотом перекатывались через риф, являя нешуточную мощь океана. Темные, набухшие дождем тучи, вихрились, казалось, над самой водой.

— Извини, не знаю, что на меня нашло, — смущенно повинился Урмэд.

Он действительно и сам не знал. Наверно это какая-то подсознательная, отчаянная беспомощность, вырвавшаяся наружу хамством. Скорей бы уже вернуться в город дайнов. Там по крайней мере всё ясно и понятно. И нет напротив этих невыносимых фиолетовых глаз.

Иэнель фыркнула, но он увидел пробивающуюся на губах улыбку и понял, что она не очень сердится на него.

Обратно шли тонкой полоской песка сужающейся с каждой нолой. Иэнель помнила, что днем до воды было не меньше пяти сажей*. Но что это для океана? У самого подъема в гору холодные волны уже практически омывали ноги, доходя до скал. Еще чуть-чуть и мощный прибой будет биться и тут.

На середине остановились передохнуть, посмотрели вниз и увидели, что полосы песка не осталось совсем. А скала под ногами дрожит от каждого нового удара стихии. Иэнель передернуло. Вовремя они. Но радоваться было рано. Начался дождь.

Последние шаги до площадки преодолевали в вязкой глиняной каше, каждую секунду грозя соскользнуть вниз. От напряжения Иэнель совсем выбилась из сил, и когда Урмэд втащил ее на площадку, со стоном облегчения выдохнула.

— Хорошенькое выдалось приключение — подмигнул он, сидя в грязи — И объяснились, и поплавали, и утонули, и поругались — всё как у молодоженов.

Иэнель посмотрела на его перепачканную в глине физиономию, на мокрые волосы, висящие сосульками, оглядела себя и неожиданно расхохоталась.

— Ну да, мы друг друга стоим! — всхлипнула она.

Потом они долго отмывались в подземном озере и вернулись домой насквозь промокшие, но немного счастливые.

Под лестницей их встретил Нейдан. С ужасом осмотрел грязных гулён.

— Я уже начал беспокоится! — воскликнул он, принимая у хозяина размокшую корзину с изгвазданным в глине пледом, — На улице буря, а вы ушли к океану и нет вас, и нет…

Урмэд беспечно махнул рукой.

— Уже всё в порядке. Распорядись, чтобы затопили камины в комнатах, подай ужин и горячее вино для Иэнель.

Нейдан кивнул, пошел распорядиться на кухню и позвал служанок.

Когда они поднимались по лестнице, Иэнель поймала себя на мысли, что былого напряжения меду ними больше не было.

— Я буду в мастерской, если что, — предупредил он, перед дверью её комнаты.

Иэнель кивнула и скрылась внутри.

Глава 17

Больше всего на свете, она хотела сейчас горячую ванну, сухую одежду и теплого вина.

«А вот интересно», — поймала себя на мысли взбивая на мочалке ароматную пену — «смогла бы она когда-нибудь так же хорошо относиться к Урмэду не узнай, кто он?»

Сомневалась и не могла ответить честно даже самой себе. Ей конечно хотелось быть свободной от предрассудков и казаться