Он уже прокрутил в голове любое развитие событий. Верховного альфу Юга ему не одолеть, это было слишком очевидно. Дорл, возможно, смог бы биться с ним на равных, но младший брат – самый сильный из них семерых – сейчас далеко. Попробовать просто задержать Грагенора, чтобы дать время Алиен сбежать? Улан понимал, что долго не выстоит, и Али просто не успеет далеко уйти, даже если оседлает его ворга. Ее поймают быстрее, чем она разберется, в какую сторону бежать.

И тогда Улан сделал единственное, что ему оставалось. Резко запрыгнув на ворга, в один прыжок преодолевшего расстояние до Алиен, он схватил ее, усадив впереди себя, и рванул прочь.

Он понимал, что Грагенор так просто не отступит, что будет преследовать их, что возможно за ними по пятам помчится целое войско… Но сейчас главное как можно быстрее вернуться на свою землю, которую он знал достаточно хорошо, чтобы попробовать оторваться от погони. А там уже и его собственная армия придет на помощь. Лишь бы только успеть увезти Али.

Улан не останавливался, одной рукой сжимая поводья, а другой крепко держа омегу своего брата.

Алиен

Ворг нес их по ночной пустыне, поднимая клубы песка, забивающегося в глаза, рот и нос. Дышать было трудно, но зверю это не мешало нестись вперед. Алиен казалось, что ее голова сейчас лопнет. Это давление извне, подавляющее ее волю и разум, ломающее ее личность, стало совсем невыносимым, когда двое альф пытались доказать друг другу, кто здесь главный. Она ненавидела их обоих, но выбирая из двух зол, инстинктивно шагнула именно к Улану. По крайней мере, он не собирался ее убивать. Мыслей о том, что будет дальше, когда он вернет ее Дорлу, в затравленном сознании даже не рождалось. Улан увозил ее от того страшного человека, Грагенора, и это единственное, что сейчас имело для нее значение. Возможно, это всего лишь маленькая отсрочка, но даже этому она была рада.

Она не видела, что происходит за ее спиной, не понимала, преследуют ли их, но ворг летел с немыслимой скоростью и его хозяин не делал ничего, чтобы замедлить этот бег. Страх и бьющий в лицо холодный ветер, смешанный с песком, мешали думать. В горле сильно першило. Хотелось задержать дыхание, но сердце билось так болезненно и часто, что воздуха не хватало. Алиен изо всех сил старалась убедить себя, что все позади, что Грагенор их не догонит, и что ее увезут туда, где она будет в безопасности. Ведь ничего хуже, чем то, что хотел с ней сделать тот альфа, быть уже не может… Но какое-то неприятное чувство, ощущение чего-то неправильного, мучительно формировалось в голове.

Она вцепилась в гриву ворга, боясь упасть, и зажмурилась. Улан держал ее очень крепко, и это создавало иллюзию защищенности, но все равно хотелось, чтобы эта гонка поскорее прекратилась. Как долго они еще будут мчаться через эту пустыню? Как долго она сможет это выдерживать?

Ей показалось, что ворг чуть замедлился. И даже железная хватка Улана чуть ослабла. Они остановились! Альфа обернулся назад, но вероятно, их больше никто не преследовал, потому что он был спокоен. Или казался таким. Неужели – это все?! Мысли Алиен заработали с новой силой. Что-то все равно мешало ей успокоиться и выровнять дыхание… Хотя бы на время…

Алиен опустила глаза и наконец в полной мере осознала, что рука Улана лежит на ее талии, и она сама прижимается к его груди всей спиной.

Алиен

Если тело – сосуд для души, для мыслей и эмоций, для страхов и надежд, то рано или поздно он заполнится до краев. Алиен казалось, что она уже близка к этому. Нельзя нести в себе столько всего сразу и не прогибаться под тяжестью, бесконечно вбирать в себя еще больше и терпеть. Даже в окружении целой армии вооруженных людей она ощущала себя беззащитной и уязвимой, будто стоит одна в огромном поле, а над головой кружат стервятники, от которых негде укрыться.

С Уланом они мчались по пустыне верхом на ворге до самого утра, пока на горизонте, как мираж, не возникли ровные, похожие на игрушечные, ряды его войска, удивительно точно держащего строй. Только добравшись до них, он отпустил Али, но она продолжала чувствовать его руки на себе, словно на том месте, где альфа прикасался к ней, остались ожоги.

– Что теперь будет? – прошептала она, отшатнувшись от ворга и усевшись прямо на песок – колени так дрожали, что устоять на ногах было невозможно.

– Война.

Алиен подняла взгляд на Улана – он смотрел в ту сторону, откуда они бежали, где за невидимыми уже холмами осталась граница. Их не преследовали, по крайней мере так казалось Али. Но даже вернувшись к своим людям, Улан все еще оставался в напряжении.

– Война?

– Грагенор похитил омегу другого Верховного, а мы пересекли границу его территории… Ни один альфа не простит такого.

Алиен стало стыдно от того, что она думает о своей участи, когда угроза нависла над всеми, но поделать ничего не могла. Даже война сейчас не казалась ей такой страшной, как предстоящая встреча с Дорлом.

– Что будет с нами?

Улан перевел на нее взгляд, но она не сумела по нему ничего прочитать. Лицо альфы как всегда было каменным.

– Ты вернешься домой, в Денос.

– А вы?

Вопрос так и остался висеть в воздухе. Вместо этого Улан жестом подозвал к себе какого-то мужчину и приказал подготовить для нее ворга поспокойней. Из-за усталости Алиен даже не успела толком испугаться того, что ей придется ехать верхом на этом монстре одной, как уже оказалась в седле.

А дальше снова была дорога – изнурительная, выматывающая. Под восходящим солнцем, быстро нагревающим воздух, с сухим, песчаным ветром, больно царапающим лицо, и вечной жаждой, ставшей постоянным спутником. Алиен пила много воды, но напиться никак не могла. Голову припекало и перед глазами все плыло, а пустыня все не кончалась и не кончалась… Конечно, вновь встретиться с Дорлом совсем не хотелось, и все же Али все время думала о том, чтобы приехать уже хоть куда-нибудь.

– Далеко еще до Деноса?

– До Деноса – далеко. А Фарга уже близко.

– Что это – Фарга? – вяло спросила Алиен.

Разговор немного отрезвлял одуревшее от жары сознание, и она, инстинктивно держась возле Улана, постоянно о чем-то у него спрашивала. Чаще всего он ничего не отвечал, и получалось так, что она говорит сама с собой, но Али все равно продолжала, потому что это отвлекало и помогало не сойти с ума.

– Там хоть что-нибудь растет? – спросила она через несколько минут, и после того, как он опять не ответил, добавила: – Наверное, такая же голая пустыня. Только песок и солнце, песок и солнце…

– К вечеру будем на месте.

– А скоро вечер?

Улан молчал. А Алиен все больше окутывали апатия и равнодушие, словно все чувства и эмоции высушила эта пустыня.

– Хотя какая разница… Вы же везете меня в клетку, как раба. Знаете, что нас обоих ничего хорошего там не ждет. Но все равно везете. Думаете, что я ненормальная, сбежала неизвестно с кем и неизвестно куда. Считаете меня глупой. Но кто из нас на самом деле сумасшедший? Я, кого ведут на казнь на привязи, или вы – кто идет на нее же добровольно?