Генрих не отказался и от политики отца в отношении связей с султаном Сулейманом, как всегда, к ужасу остальной христианской Европы. Например, большая озабоченность возникла, когда обнаружилось, что французский посол Габриэль д’Арамон находился при турецком флоте во время осады Триполи в 1551 г. (тогда из города вытеснили рыцарей ордена Святого Иоанна), а потом, что еще хуже, посетил банкет в честь турецкой победы. Однако Генрих упорствовал: вскоре он приказал всем своим галерам в Средиземном море присоединиться к оттоманскому флоту. Осада Триполи стала началом полномасштабной войны между Генрихом и Карлом, которая продолжалась до конца десятилетия на разных театрах военных действий – в Восточной Франции, в Средиземноморье и в Италии. Однако итальянская кампания велась без всякой одержимости. Генрих никогда не разделял энтузиазма своих предшественников по поводу полуострова. Италия, по его мнению, требовала больше затрат, чем стоила сама; и он приветствовал заключение Като-Камбрезийского мирного договора, который 3 апреля 1559 г. наконец поставил точку во всей этой печальной саге, а также в продолжительной войне, сначала с Карлом, а после смерти Карла в 1558 г. с его сыном Филиппом II.

Не оставалось сомнений, что Священная Римская империя выиграла по очкам в значительной степени благодаря Савойскому дому. Этот род являлся одной из старейших правящих династий Европы. Она была основана в 1003 г.[78] и в середине XVI в. владела территорией, куда входили современный регион Италии Пьемонт, а также французские департаменты Савойя и Верхняя Савойя, со столицей в Шамбери[79]. Там было довольно мирно, пока Франциск I не оккупировал герцогство в 1536 г. Герцога Карла III (Доброго) и его сына Эммануила Филиберта, который наследовал отцу в 1553 г., практически выслали, поэтому ясно, что они стали активными сторонниками империи. Мирный договор, подписанный Генрихом и Филиппом II (обоими по доверенности), возвратил Савойе все прежние территории, и Генрих отказался от любых притязаний на Италию в будущем. Это означало, что Филипп непосредственно контролирует Милан, Неаполь, Сицилию и Сардинию, а единственными, по-настоящему независимыми государствами на итальянском полуострове становятся Савойя и Венецианская республика. Англичане, понятно, пришли в ярость от таких условий, но поделать ничего не смогли. Между тем договор подкрепил подарок Генриха Эммануилу Филиберту в виде руки его сестры Маргариты, герцогини Беррийской. Ей в ту пору было тридцать шесть лет, и современники считали ее «старой девой с прекрасными манерами и живым умом».

Однако Генрих долго не прожил. В ознаменование подписания мирного договора 1 июля в Париже устроили рыцарский турнир в замке Турнель (теперь на этом месте площадь Вогезов). Король Франции тоже вышел на поединок, его соперником стал Габриэль де Монтгомери, французский дворянин, возглавлявший шотландскую гвардию короля. Во время схватки копье Монтгомери треснуло, и длинная острая щепка случайно (один шанс на миллион!) отскочила под забрало шлема Генриха, пронзила глаз и глубоко вошла в мозг. Король умер от заражения крови через 10 дней.

Несчастный случай и смерть короля серьезно омрачили свадебные торжества Эммануила Филиберта и Маргариты. Незадолго до потери сознания, беспокоясь, по-видимому, как бы жених не воспользовался его смертью, чтобы отказаться от этого брачного союза, Генрих II распорядился провести венчание немедленно. Планы на изысканный обряд в соборе Парижской Богоматери были забыты – пару поженили ночью в небольшой церкви недалеко от места, где умирал Генрих. Королева Екатерина, невестка новобрачной, сидела отдельно от других, не пытаясь сдерживать слез.

Последующие двадцать лет (второй раз в истории Франции) страна имела на королевском троне друг за другом трех братьев. Первым надел корону Франциск II, муж королевы Шотландии Марии Стюарт. Будучи хилым и физически, и морально, он правил только семнадцать месяцев. За это время произошло много разных событий, но король на них практически не влиял: несмотря на то что юноше уже было пятнадцать лет и теоретически он не нуждался в регенте, при вступлении на престол он по собственной воле передал власть дядьям Марии из рода Гизов – Франсуа, герцогу де Гизу, и его брату Шарлю, кардиналу Лотарингии[80]. Мать нового короля королева Екатерина, находясь в глубоком трауре по мужу, возражать не стала.

А вот многие другие стали. Недовольных возглавил Антуан де Бурбон, женатый на королеве Иоанне (Жанне) Наваррской. По мнению этих двоих, де Гизы были лишь наглыми выскочками из Лотарингии, ставшие французами только потому, что их отец получил французское гражданство из рук своего друга Франциска I. Они, разумеется, не имели права пользоваться юностью короля, а именно так и обстояло дело. Установленный де Гизами режим строгой экономии (жизненно необходимый, потому что продолжительные войны с империей привели Францию на грань банкротства) еще больше снижал их популярность. И наконец, их приход к власти совпал с усилением гонений на гугенотов: каждый день происходили обыски в домах и аресты.

Именно религиозные преследования, больше, чем что-либо другое, резко обострили ситуацию в стране. Несмотря на все меры короля, протестантизм во Франции быстро распространялся, особенно среди знати. Считается, что к 1560-м гг. более половины аристократов были гугенотами, что составляло серьезную потенциальную угрозу самой монархии. В 1560 г. группа провинциальных дворян-гугенотов планировала захватить короля и арестовать де Гизов. Слухи о заговоре, естественно, дошли до кардинала Лотарингского, и он немедленно перевез Франциска со свитой из Блуа в более выгодный для обороны Амбуаз. 17 марта заговорщики предприняли попытку штурмовать замок, но были легко разбиты, едва начав приступ. Их предводителя сеньора Ла Реноди из Перигора четвертовали, а его останки бросили у городских ворот. Последователей Ла Реноди (примерно 10–15 сотен человек) в присутствии короля и королевы тоже казнили, а их трупы развесили на деревьях или на железных крюках по стенам замка. Первый раунд, вне всякого сомнения, остался за де Гизами.

А 5 декабря 1560 г. король Франциск II умер от инфекции в ухе. Эта жалкая личность, которой манипулировали так и сяк люди более сильные и умные, правила менее пяти месяцев, но это не было реальным правлением. Влияние Франциска II на страну можно назвать ничтожным. Брак с Марией Стюарт особенно подчеркивал его несовершенство: он был слишком низкорослый, а она на порядок выше. Вступали ли они когда-нибудь в супружеские отношения, мы не знаем, но выглядит это маловероятным. Мария, как известно, еще дважды выходила замуж, оба раза не слишком удачно, и последующие мужья, судя по всему, мало отличались в лучшую сторону от ее первого супруга.