— Переговоры! — казалось, из носа Валигора сейчас повалит пламя. — Какие, к демонам, переговоры? Давайте я их просто спалю и все!

— Дульсинея там наша, — муркнул Василий. — Ее тоже сожжешь?

— И то верно, — пригорюнился Змей.

Баба Яга молча слушала всех собравшихся, сидя за столом, и поражалась, как какая-то мелкая пигалица могла так запасть в душу всем этим сказочным мужчинам, что ради нее они готовы сражаться, не думая о нависшей над их миром опасности. Еще, однако, ни одна самая распрекрасная красавица такого внимания не удостаивалась.

— Хитростью бы надо, — подала она, наконец, голос. — Что вы решите грубой силой? Ну запрут они Дульсинею куда-нибудь, путами свяжут магическими, вы пикнуть не успеете, как она погибнет. Тут уж сказочке конец, пора б глаза-то раскрыть.

— И что делать-то ты предлагаешь? Конкретно говори! — Валидуб грозно сдвинул брови и насупился.

— Я предлагаю делать так…

К выходным у меня создалось впечатление, что все гаймориты города, все переломы носов, сопли, тонзиллиты и другие приятные болячки решили проверить бедную Дульсинею на прочность. Я вскрывала, пунктировала, шила, вправляла, промывала и т. д, помимо этого еще оперировала своих плановых пациентов, а потому к субботе, которая, на счастье, вместе с воскресеньем были у меня в этот раз выходными, чувствовала себя как выжатый лимон. В планах был леж лежа, поедание вкусняшек перед телевизором, сон до обеда и расслабление в горячей ванне до победного, пока пальцы не покроются вековыми морщинами.

Но сбыться моим желаниям было не суждено — в пятницу вечером позвонила бабуля и сказала, что ей срочно, прям жизненно необходимо, и именно в эти выходные, привести в порядок свою библиотеку. Ну, чтоб вы понимали, бабуля будет сидеть с бокалом вина, рассуждая о своих былых заслугах, одновременно покуривая на длинном мундштуке сигарету и рассуждая о бренности бытия, а любимая внучка Дульсинея, как раб на галерах, сначала будет перетаскивать книги из шкафа на пол, потом мыть шкаф, потом протирать каждую книжечку, а потом составлять обратно как было. И не дай мамонты хоть одну поставить не так, как она должна стоять — бабуля выгрызет мозг до печени. В общем, так себе выходные. А в следующие по графику у меня стояло дежурство в субботу, значит, сутки я буду в приемнике, а в воскресенье отсыпаться. Ни на что другое у меня просто не хватит сил. Но отказать бабуле было невозможно — выйдя на пенсию, она страшно скучала и требовала к себе повышенного внимания. Ее звали преподавать на кафедре, но получили отказ, так как нынешняя молодежь, по словам моей бабушки, была совершенно неспособна усвоить простейший материал, а вдалбливать в тупые головы знания ей не хотелось. Куда как лучше мучить в единственные выходные горячо любимую внучку. Нет, я, конечно, бабулю любила, но на расстоянии эта любовь была гораздо крепче.

Если вы думаете, что можно по-быстрому перемыть все и свалить, то ошибаетесь — книг у бабушки было великое множество, квартира большая, одна комната отдана целиком под библиотеку, а потому работы предстояло много, я рассчитывала управиться за эти выходные, а то как бы не пришлось еще и в следующее воскресенье после дежурства продолжать.

Итак, проснувшись в субботу в 9 утра — кто б мог подумать, что с возрастом я буду вставать так рано! — я привела себя в порядок и поехала к бабуле.

Если вы помните, бабушка моя была стоматологом-ортопедом, в далекие девяностые открыла частный стоматологический кабинет, занималась протезированием зубов, а потом и новомодными имплантатами, но недавно, а если точнее, то около полугода назад, решила отойти от дел. Нет, клинику она не закрыла, там работали толковые врачи, ею лично отобранные, был грамотный управляющий, руливший процессом, а саму бабулю привлекали только в особо сложных случаях. Поначалу она радовалась жизни, съездила в Европу, взяв с собой старинную подругу, но потом осела дома и заскучала. Такой деятельной даме нельзя было проводить время в одиночестве, а потому единственная родная внучка превратилась в компаньонку для нее. Не сказать, конечно, что меня это сильно обременяло, но периодически приходилось выслушивать ворчание, а если вдруг бабуле казалось, что внимания недостаточно, она могла и «заболеть» внезапно, тогда я после работы неслась к ней, варила морсы, бульоны, поправляла подушечки, а она, вздернув бровь, укоризненно упрекала меня в невнимательности.

Мама, кстати, благополучно отказалась от этой святой обязанности, и навещала бабулю редко, а потому на мои плечи лег весь груз ответственности. Недавно, кстати, мне закралась мысль, что пора бы выдать бабушку замуж. С дедом она разошлась еще до моего рождения, а вскоре он умер, о чем с ехидством отзывалась бабушка, проходясь по персоне бывшего мужа вдоль и поперек с издевкой в голосе. Уж не знаю, какой мужчина выдержит такой подарок, но должен же где-то быть этот герой?

Консьерж проводил меня осуждающим взглядом — как же, молодежь же! — пока я не зашла в лифт, тот домчал меня до верхнего этажа, который был занят исключительно бабулиной квартирой, а там я уже подошла к двери, нажала звонок и нацепила на лицо самую приятную улыбку.

— Долго спишь, Дульсинея! — дверь отворилась, являя бабулю в длинном шелковом халате, с высокой прической, в туфлях на каблуках.

В руке она держала сигарету, пуская кольца дыма, чем напоминала мне гусеницу из мультика про Алису в стране чудес.

— Доброе утро! Я тоже рада тебя видеть! — пропыхтела я, затаскивая в квартиру сумку с деликатесами.

Явиться в гости в этот дом без продуктов — день насмарку. Причем, не абы каких продуктов, а самых деликатесных деликатесов, которые только может представить себе человек. В общем, доволокла сумку до кухни, разгрузила ее, поставила чайник на плиту, сварила молочную кашу, и только потом, сервировав стол в столовой, позволила себе чуток расслабиться. В выходные бабушка отпускала свою домработницу и оставалась одна.

Отчего ж домработница не разберет книги, спросите вы? Так я отвечу — книги — святая святых, трогать их своими грязными лапами, как выражалась бабушка, она не позволяла никому. Никому, кроме меня. Ну и себя, конечно.

— Опять ты сварила эту дрянную кашу! — скривила она губы, царственно усаживаясь за стол.

— Это не дрянная каша, — спокойно возразила я, — это обычный здоровый завтрак.

— Вот он где мне стоит, твой здоровый завтрак! — бабуля полоснула ребром ладони по горлу.

— Ешь и не выпендривайся! — я разозлилась.

— Как ты разговариваешь с родной бабушкой! — ахнула бабуля.

— Да уж явно не так, как с неродной! Чем тебя твоя Галина кормит по утрам, что ты такая привередливая?

Я тоже села завтракать. Вкусная каша получилась, это меня вторая бабушка научила, простая учительница. Если честно, она была диаметральной противоположностью бабушки № 1, а потому я любила у нее бывать, частенько и с удовольствием оставалась на даче, где она стряпала потрясающие блинчики и варила вкусную кашку.