Со стен свисали пучки трав, корней и сухих цветов.

Все это напоминало ей собственную маленькую аптеку в Гарноке, где она смешивала лекарства и мази, чтобы лечить людей.

В комнате было светло от небольших факелов, укрепленных в стене. Они были просто необходимы, так как через окно проникал лишь тусклый свет хмурого утра. Под окном на высоком трехногом пюпитре лежал толстый манускрипт.

— Замечательная комната, — искренне похвалила Уинн.

— Ты, наверное, заметила, — сказал он с мрачным юмором, — что здесь нет маленьких рогатых чертей, прячущихся по углам и готовых выполнить мое зловещее приказание. Нет ни одной черной кошки, как, впрочем, и других, которая была бы мне помощницей. Боюсь, я разочарую тех, кто считает мое искусство дьявольским. У меня, кажется, отсутствуют все необходимые атрибуты.

— Думаю, если подобные вещи были бы тебе необходимы, Мейдок, вряд ли бы они бросались в глаза, — пошутила Уинн. — Странно, что мир, в котором мы живем, отрицает такую замечательную часть нашего наследия. Однако я понимаю необходимость быть осторожной и буду соответственно вести себя.

Он кивнул.

— Говорят, Уинн, что нам, бывшим когда-то хозяевами этой земли, нужно учиться искусству компромисса. Компромисс ограничивает и тушит пламя таланта. Тем не менее мы должны выжить в этом новом и праведном мире, в котором очутились… Но хватит с нас этой пустой болтовни, дорогая. Ты пришла за знаниями, я буду учить тебя. Сначала я должен выяснить, как много ты на самом деле знаешь. Подойди к столу в форме L и приготовь любовный напиток. Ты знаешь, как его готовить?

Уинн подняла брови.

— Я не была бы целительницей, если б не знала секрета любовного напитка, Мейдок. — Затем она повернулась к полкам и, осторожно поискав среди банок и сосудов, сняла именно те составные части, которые ей были нужны, поставив все аккуратно на стол. Умело отмерила необходимое количество каждого вещества, поместила его в ступку, где измельчила до необходимой тонкости, а потом пересыпала в большую чашу, в которой и начала готовить смесь. Закончив, Уинн выжидающе посмотрела на Мейдока. — Ну что? — спросила она.

— Как ты дашь его? — задал вопрос он, не проявляя своего отношения к ее работе.

— Щепотка в кубке вина — и трюк обычно удается, — ответила она.

— Действие будет даже сильнее, если ты добавишь… — Он помолчал, быстро пробежав глазами по полкам, пока не нашел то, что искал. — Измельчить три цветка фиалки до средней тонкости. Запомни, цветки, а не листья. И щепотку фиалкового корня. Смесь с этими двумя компонентами получается более вязкая и более эффективная Приготовив ее таким образом, ты можешь также добавить смесь в красное вино. Его нужно довести до кипения, но не кипятить, — предупредил он, — иначе любовный напиток теряет силу Обработанное вино может благополучно храниться несколько месяцев в каменной бутыли и не потеряет свои свойства. Одна лишь маленькая ложка, добавленная в кубок холодного вина или кружку эля, подействует как надо. Давай мы истолчем твои вещества в тонкий порошок. Затем я покажу тебе, сколько надо взять вина и как правильно нагреть смесь. Сделав раз все удачно, ты никогда не забудешь.

— Могу ли я доверять тебе столь сильное средство, Мейдок? — поддразнивала его Уинн.

— Мне не нужно никакого любовного напитка, чтобы привязать себя к тебе, дорогая. Моя преданность пережила века. Надеюсь, ты скоро вспомнишь это.

Уинн порозовела от комплимента, но ничего не сказала. Вместо этого она принялась растирать составленную смесь в порошок. Мейдок в это время зажег одну из горелок и установил недалеко от себя на столе. Некоторое время они работали бок о бок; он спрашивал один компонент за другим; Уинн показала ему свои знания, и они оказались достаточно обширны для юной девушки. Она многому научилась в раннем детстве от своей матери, опытной целительницы. После смерти Маргиад, Энид завершила образование Уинн. К тому же Уинн поступала разумно, запоминая рецепты, которые предлагали ей старики Гарнока. У стариков есть запас мудрости, и грех не воспользоваться ею.

Сейчас, работая с Мейдоком, она поняла, как многому ей надо научиться. Это была еще одна нить, которая, как она надеялась, свяжет их и, возможно, даже поможет ей вспомнить, что разделяло их. Иногда, как в случае с любовным напитком, он улучшал ее составы. Другие он не трогал, быстро кивая в знак одобрения, прежде чем уничтожить некоторые смеси, а иные убрать на хранение.

Время летело незаметно, день убывал. Наконец Мейдок объявил, что пора заканчивать.

— Этот стол и эта комната открыты для тебя, когда бы ты ни пожелала прийти сюда, чтобы приготовить лекарства и мази для наших людей.

Она кивнула, а потом сказала:

— Объясни, почему из всех красивых птиц на свете ты выбрал ворона?

Тихая улыбка стерла серьезное выражение его лица.

— Это верно, я мог быть кем-то другим, но подумай, Уинн. Ворон простая и распространенная птица. Люди на него не обращают внимания. В полете у него нет врагов, поскольку хищные птицы не станут беспокоить ворона, который занимается своим делом. Ворон похож на заурядное лицо в толпе людей. Один похож на другого. В целом этой птицей быть не опасно. Когда я изменяю свой облик, я не подвергаю жизнь опасности.

— Что же это за секрет? — упрашивала Уинн.

— Еще рано, дорогая. Тебе надо многое узнать, а поскольку я не стану рисковать собой, то уж, конечно, не подвергну и тебя риску. В конце концов я научу тебя волшебству, но не сейчас.

Она вздохнула, но благоразумно согласилась с его решением.

— Ты устала? — заботливо спросил он, когда они вернулись в свои покои.

— Да, — кивнула она, вздыхая.

— Нас только двое, дорогая. Давай искупаемся, отдохнем, а потом отужинаем в моем кабинете перед камином. Тебе это доставит удовольствие?

— Да, мне бы хотелось принять ванну и провести спокойный вечер в наших покоях, — согласилась Уинн. — Чтобы нам принесли сюда еду и мы бы уютно устроились перед камином. Потом отпустить слуг, они нам не нужны. Я сама буду прислуживать тебе, мой господин.

Предусмотрительная Меган, как всегда, приготовила для хозяйки ванну. Она расплела ей косу, расчесала, а потом, свернув пряди кольцом, заколола их наверху головы золотыми шпильками. Помогла ей раздеться и залезть в большую дубовую ванну. А потом, к ее удивлению, была на весь вечер отпущена своей госпожой.

— Я вымоюсь сама, — сказала она Меган. — А ты проведи время, сводя с ума Эйниона, как мне кажется, совсем недавно ты это с ним уже проделала. Это самая невинная забава и, думаю, весьма ему приятная, — усмехнулась Уинн. — У него, как правило, свой подход к женщинам.

— Со мной такое не пройдет, госпожа, — бойко ответила с ухмылкой Меган. — Я не из тех служанок, довольствующихся быстрыми поцелуями, за которыми он привык волочиться. — Она прелестно присела в реверансе. — Если я вам не понадоблюсь, моя госпожа, тогда я пожелаю вам спокойной ночи.