Имитировав попытку прорыва с Цусимы на север вечером четвертого июля, русские уже ночью атаковали своими крейсерами прибрежное судоходство в проливе Кии. Также был обнаружен одиночный башенный крейсер, пробиравшийся на Цусиму. В штабе действующей эскадры решили, что это ложная атака, призванная отвлечь внимание от уходящего флота, поэтому продолжали действовать по исходному плану, по которому в первую очередь должны были быть уничтожены русские главные силы. Като активно вел их поиск севернее Цусимы всю ночь.

Но утром следующего дня Рожественский внезапно атаковал считавшийся очень хорошо укрепленным Симоносекский пролив, попутно уничтожив более сотни мелких парусных судов, перевозивших уголь и прочие грузы в заливе Вакамацу. Никакой береговой обороны там не было, так как считалось, что к нему можно пройти только симоносекским фарватером, надежно прикрытым фортами крепости Бакан.

Однако Рожественский снова удивил. Залив атаковали только немногочисленные легкие силы. Прошедшие не по фарватеру, а мелями в большую воду, русские истребители на рассвете молниеносно разделались с брандвахтой (старым корветом «Тенрю», даже не успевшим задействовать свое мощное вооружение) и хозяйничали на внешнем рейде Вакамацу почти час. Расположенный в южной части залива металлургический завод в Явата, также не имевший обороны с моря, не был атакован ими, вероятно, только по причине нехватки времени.

Дозоров к востоку от Цусимы оказалось явно недостаточно, раз целый флот смог их преодолеть незамеченным. К тому же часть из них была снята с позиций и направлена на поиски русских севернее, когда они начали движение. Там же действовали и почти все крейсера. Никому просто не могло прийти в голову, что на поврежденных тяжелых кораблях можно решиться на штурм хорошо укрепленного, мелководного, извилистого и сложного в навигационном отношении пролива.

Начав штурм на рассвете, воспользовавшись неожиданностью своего нападения, русским удалось довольно быстро подавить все батареи крепости Бакан, в том числе и новейшие, вооруженные скорострельной артиллерией. Это оказалось возможным лишь благодаря тому, что отвлеченные нападением на залив Вакамацу дозорные суда у западного выхода с симоносекского фарватера не обнаружили приближающийся флот противника. А тот, в свою очередь, сумел максимально использовать полученное с первых минут преимущество и снова навязал стремительный артиллерийский бой на минимальной дистанции.

Хотя японской береговой обороне и удалось нанести прорывающемуся флоту тяжелые потери, в том числе уничтожив аэростат, но предотвратить сам прорыв из-за его внезапности оказалось невозможным. Быстрые и решительные действия нападавших не дали возможности перекрыть канал минами. Минный заградитель «Тотоми-Мару», стоявший в готовности в гавани Модзи, угодил под обстрел с головных русских кораблей и взорвался, не выполнив своей задачи. Детонация имевшихся на нем мин и оказавшегося рядом парохода со взрывчаткой разрушила порт и уничтожила большинство стоявших там судов.

После падения фортов крепости Бакан и гибели «Тотоми-Мару» остановить русских было уже нечем. В результате в портах Симоносеки и Модзи было потеряно более четырех десятков крупных пароходов с ценными грузами, а сами порты, как и пролив, оказались полностью блокированы корпусами затопленных на их рейдах и на фарватере судов. Лишь к вечеру пятого июля удалось расчистить узкий и не безопасный проход для миноносцев в большую воду.

Кстати говоря, потери могли быть гораздо больше. Как только из штаба крепости Бакан сообщили в портовую кантору, что русские все же смогут форсировать Симоносекский пролив, как минимум миноносцами и малым крейсером, уже прорвавшимися за рубежи батарей, комендант порта Модзи приказал разводить пары на всех судах, стоявших в гавани. Но выполнить это распоряжение уже не смогли, поскольку рейды в глубине пролива оказались атакованы.

Как только стало ясно, что в проливе уже никого не спасти, брандвахтенному вооруженному пароходу «Росетта-Мару», охранявшему восточные входные створы фарватера, было отдано распоряжение следовать полным ходом на восток и предупредить всех, кто движется к проливу, о скором появлении противника.

К этому времени уже начали разводить пары в котлах на судах, стоявших на стоянке Таноура за мысом Мекари. Но далеко не на всех пароходах в этот момент были команды. К тому же русский авангард продвигался по проливу без задержек, так что, к сожалению, времени не хватило. Зато действия «Росетта-Мару» позволили спастись четырем крупным пароходам и нескольким большим парусным судам, следовавшим в Модзи и Симоносеки и после предупреждения укрывшимся в Хиросимском заливе.

По телеграфу были извещены якорные стоянки Убе и Накацу, располагавшиеся в центральной части моря Сио-Нада, на противоположных берегах (Убе на севере, Накацу на юге). Это позволило стоявшим там судам рассредоточиться по укромным бухтам, избежав захвата или потопления. При этом три парохода с ценными грузами, в том числе два иностранных, едва успели укрыться за островом Озу, войдя в бухту Токуяма, где на них загасили котлы, чтобы не выдать себя дымом. С сигнальных постов на острове видели, как русские крейсера, осмотрев и обстреляв Убе и окрестности, где только что находились транспорты, прошли всего в пяти милях южнее.

Все имевшиеся в окрестностях Симоносеки и Модзи войска, полицейские и ополченческие формирования начали стягивать в порты, готовясь отбивать десант. Из лагерей ожидавших погрузки войск галопом отправляли артиллерию, организовывая оборону. Однако полностью подготовиться к отражению нападения все же не успели, так как времени на это, как оказалось, не было.

До появления русских миноносцев непосредственно в гаванях Симоносеки и Модзи даже не все посыльные еще были отправлены, так что оборону заняли только полицейские отряды общей численностью 179 человек. Тем не менее они успешно отразили все попытки десантов и удержали под контролем причалы до начала прибытия войск.

С появлением полевой артиллерии был начат обстрел русских кораблей, пытавшихся приблизиться к причальным стенкам или захватить суда на рейде. Но они вскоре перестали появляться в виду батарей, выполняя свою работу, прикрываясь корпусами многочисленных пароходов в портовых акваториях. Заметных повреждений никому из нападавших армейские артиллеристы не нанесли.

Хоть каких-то успехов им удалось добиться только в Таноуре. К моменту появления там русских в окрестностях селения удалось развернуть уже три батареи, в том числе одну гаубичную. Они активно обстреливали миноносцы, крейсера и даже броненосцы, ведущие бой с фортами на мысе Есаки и на другом берегу пролива. Однако большая часть развернутых в спешке на открытых позициях пушек была быстро выбита русскими скорострелками, с тяжелыми потерями в людях для обороняющихся формирований. После этого все попытки высадки на причалы отбивались почти исключительно ружейным огнем, под непрекращавшимся обстрелом из корабельных калибров.

После разрушения броненосцами фортов возможности к сопротивлению были почти полностью исчерпаны. Но, используя рельеф и застройку, удалось скрыть движение пехотных колонн, благодаря чему войска в Таноура прибывали во все возрастающих количествах. С их помощью ополченцы так и не позволили высадиться русским на берег, неизменно встречая приближавшиеся миноносцы и катера ружейными залпами и стрельбой из немногих уцелевших полевых пушек. Хотя в этот раз нога захватчика так и не ступила на японскую землю, к сожалению, предотвратить уничтожение всех крупных судов на стоянке и затопление нескольких пароходов в самом проливе на фарватере не удалось.