Приближающийся топот уж слишком мягким был для Дарёна. Насторожившись, княжич напряжённо смотрел на выход, ожидая увидеть вечернего гостя или гостью... Дверь открылась не сразу — явно тот, кто решил заглянуть, мешкал. Но всё же распахнулась, впуская на мгновение шум. На порог ступила совершенно голая девка, одни только каскады волос накрывали плечи плащом. Она плотно затворила за собой дверь, удерживая в руках массивный резной ковш.

Мирослав медленно и без всякого удивления скользнул взглядом по девичьему стану: небольшая грудь, узкая талия, плоский живот, стройные ноги. На его вкус немного худощава и долговяза.

«А так, вполне ничего. Ладная…» — проскользнула ленивая мысль.

— Как зовут? — спросил он равнодушно.

Тяжело поднялся и приблизился едва ли не вплотную к девице, только ковш помешал. Погладив пушистые волосы, взял лицо в ладони, заставляя девку поднять на него глаза.

— Я… Ильмира, — ответила она, тонким голоском.

— Ильмира, красивое имя.

Внимательно вгляделся в её лицо, пытаясь выискать хоть что-то, что могло бы задеть. Русоволосая, со светлыми бровями. Глаза черничного цвета полнились ожиданием, таили и страх, и любопытство. Обрамляли их выжженные солнцем ресницы. Знать трудится много под открытым небом. Акселевская девка обнажённой стояла перед княжичем и под его пристальным вниманием не выказала и доли смущения и стыда. Мирослав хмыкнул. Так ли она смела, как подаёт вид? Едва ли не подумал, что это Влада решила опять его проверить. Да только не припомнил он эту девицу среди спутников своих.

— Кто ты? Откуда? — спросил он, выпуская её лицо.

Коснулся тёплых пальцев девицы, державших чару с пряным питьём, что принесла она вместо своей рубахи. Руки её мелко тряслись. И как только держали тяжёлый ковш?

Он забрал посудину, поднёс к губам. Мягкий медовый вкус с горчинкой обволок горло. Пока пил, девица быстро ответила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я… меня старейшина Всебор отправил к тебе, княжич.

Мирослав едва не поперхнулся, отняв ковш, бросил его на стол, что тот громыхнулся, едва не лопнул. Ильмира вздрогнула. Вытерев губы, Мирослав с любопытством посмотрел на Ильмиру заново.

— Надо же, какой Всебор стал осмотрительный. Небось первую красавицу выбрал со всего острога. По дружбе он так позаботился, али угодить желает? То-то он и за стол сажал, пир затеял…

Девица в ответ лишь моргнула глупо.

Перед внутренним взором видел только жену — обнажённую, напуганную и невероятно красивую. Почувствовал, как мгновенно восстало его естество, до боли в мышцах. Как бы он хотел, чтобы здесь была не эта девка, а Влада… И от того гнев всколыхнулся ещё яростней откуда-то с глубины, захлестнул ум. Всеми силами постарался держать себя в руках.

— Ну, коли так… — он тяжело выдохнул и медленно, глядя прямо Ильмире в глаза, принялся развязывать узлы пояса. — Эту ночь ты не забудешь никогда.

Ильмира смотрела из-под светлых ресниц растерянно, плечи её вздрагивали, но ни на шаг не отступила девка, не опустила ресниц, как зачарованная смотрела. Глупая. Пояс с ножнами грохнулся на пол, Мирослав мгновенно подхватил девку и посадил на стол, но, немного подумав, развернул спиной и навалился сзади. Намотал на руку волосы, дёрнул, но не сильно, а так, чтобы малость оживить дуру. Ильмира запрокинула голову назад, тихо пискнула, упираясь в стол локтями, судорожно выдохнула. Мирослав склонился к самому её уху, сказал:

— Передай старейшине Всебору, чтобы впредь таких забав мне не подсовывал, потому как жена у меня есть молодая, и других мне не нужно.

— Всё передам, — взмолилась девка, дрожа и всхлипывая.

Даже жаль стало.

— Беги живо отсюда, — сказал он безгневным, но холодным тоном, выпустил волосы.

Шлёпнул девку по голому заду напоследок, сделав шаг назад, позволив Ильмире оправиться и прийти в себя. Та посмотрела на него исподлобья со жгучей обидой. Глотая слёзы, прижимая руки к груди, кинулась к двери. Выскочила из хоромин прямо как была — голой.

Проводив её хмурым взглядом, Мирослав нагнулся, чтобы подобрать с пола пояс, как вдруг в глазах помутилось, а голову меткой стрелой пронзила боль. Едва не рухнул. Он рывком подхватил пояс, выпрямился.

— И скоро же этот Дарён? Леший его подери!

Уже давно пора идти на пост, а они всё ещё тут торчат. Схватил со стола приготовленный меч, подвязался. И, больше не раздумывая, покинул хоромы, спустился вниз, зашагал по пустому полутёмному переходу, остановился перед дверями в горницу, откуда доносился запах хмеля крепкого и копчёного мяса. Веселилась дружина на славу. Плеская через края медовуху, люди гоготали и спорили. А что враг рядом, никому не было до того дела. Да и на Дарёна это не похоже было. Вестно окликать брата не стал — ещё до полуночи далеко, главное, чтобы от питья с ног не свалился. Потоптавшись возле двери, Мирослав вышел под сень крыльца.

Ветер обдул разгорячившееся лицо, от чего его пробрал озноб. Еловый запах окутал вместе с вечерней прохладой, навевая спокойствие. С высоты крыльца хорошо видно было небольшой дворик, прямиком по нему бежала Ильмира. Мирослав фыркнул:

«Хорошо, что не забыла рубаху надеть».

Но тут же уколола совесть, не сильно ли жёстко обошёлся с ней? Всё же прихоть старейшины.

«Что б его!» — ругнулся Мирослав.

Однако странно дружелюбен ныне Всебор, и сколько бы ни припоминал, а всё никак не мог вспомнить, чтобы тот так радушно принимал княжескую знать в своих чертогах. Всегда настороже, с холодцой относился к отцу. А тут тебе и пир, и девка в придачу. Новая волна боли разлилась в голове, отдавая в шею.

«Да что же такое?!»

Уж не захворал ли? И горло стало саднить. Мотнул головой, встряхивая волосами, и застыл от увиденного. В сторону леса бежала ещё одна девица. Крохотная фигурка, стремительно удаляющаяся от построек к воротам. Не обратил бы внимания на неё, если бы не чёрная до щиколоток коса.

— Вот проклятие! — оборвалось всё внутри.

Понося старосту на чём свет стоит, Мирослав сбежал с порога, кинулся к воротам, намереваясь догнать Владу, догадываясь, что та могла видеть. Пробежав постройки, Влада таки заметила погоню и не кинулась бежать прочь, а наоборот, остановилась, закаменев, однако повернуться не решилась.